II

Улица. Ее обозначает тумба с цепями. По авансцене - улице - крадется цирюльник со свертком под мышкой. С разных сторон ему чудятся голоса: "Куда идешь?", "Кого так рано собрался брить?" Иван Яковлевич подкрался к тумбе, нагнулся, намереваясь подсунуть под нее сверток, как вдруг перед ним возник квартальный.

Квартальный. А подойди сюда, любезный!

Иван Яковлевич (снимая картуз). Желаю здравия вашему благородию!

Квартальный. Нет, нет, братец, не благородию, скажи-ка, что ты там делал?

Иван Яковлевич. Ей-богу, сударь, ходил брить, да так только посмотрел.

Квартальный. Врешь, врешь! Этим не отделаешься. Изволь-ка отвечать!

Иван Яковлевич. Я вашу милость два раза в неделю, или даже три, готов брить без всякого прекословия.

Квартальный. Нет, приятель, это пустяки! Меня три цирюльника бреют, да еще и за большую честь почитают. А вот изволь-ка рассказать, что ты там делал?

Автор. Но здесь происшествие совершенно закрывается туманом, и что далее произошло, решительно ничего не известно. (Уходит.)

Занавес открывается.