3. Гоголь и "натуральная школа"

Белинский не только разъяснял русской общественности значение Гоголя-художника. Он вместе с тем воспитывал на гоголевском творчестве группу молодых русских писателей, начинавших в 40-е годы XIX в. под его влиянием свой творческий путь, группу, получившую название "гоголевской", или "натуральной", школы. В неё входили в ранний период своего творчества такие писатели как Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, Д. В. Григорович, И. И. Панаев и другие, к ней примыкали А. И. Герцен, М. Е. Салтыков. Все они проходили тогда школу Гоголя под руководством Белинского. И на их быстрый творческий рост Гоголь оказывал своими лучшими произведениями большое воздействие, направляя их идейные и художественные интересы, создавая этим своеобразный перелом в историческом развитии русской литературы.

Ведя борьбу за Гоголя с реакционной критикой и журналистикой, Белинский вёл её вместе с тем за его влияние на развитие русской литературы и, далее, за его школу. Ещё в обзоре русской литературы за 1843 г. он писал, что "писатели романов и повестей, даровитые и бездарные, как-то подчинились влиянию Гоголя", что "романисты и нувеллисты старой школы стали в самое затруднительное и самое забавное положение: браня Гоголя и говоря с презрением о его произведениях, они невольно впадали в его тон и неловко подражали его манере"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. VIII, стр. 398.)

А с 1845 г. Белинский уже определённо говорит о существовании новой школы, основанной Гоголем. "Мёртвые души", - писал он, например, - заслонившие собою всё написанное до них даже самим Гоголем, окончательно решили литературный вопрос нашей эпохи, упрочив торжество новой школы"^*.

^* (Там же, т. IX, стр. 282.)

Через год, полемизируя с Булгариным, критик замечает, что тот никак не может простить Гоголю "основания литературной школы, которая всех старых писателей лишила всякой возможности с успехом писать романы, повести и комедии из русской жизни..."^*.

^* (Там же, т. X, стр. 387, (Курсив наш.- Г.П))

Наконец, в конце своей деятельности, ещё раз подводя итоги уже совершившемуся благодаря Гоголю перелому в истории русской литературы, Белинский писал: "Влияние Гоголя на русскую литературу было огромно. Не только все молодые таланты бросились на указанный им путь, но и некоторые писатели, уже приобретшие известность, пошли по этому же пути, оставивши свой прежний" Отсюда появление школы, которую противники её думали унизить названием натуральной. После "Мёртвых душ" Гоголь ничего не написал. На сцене литературы теперь только его школа"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. XI, стр. 90. Речь идёт здесь о первой части "Мёртвых душ", вторая их часть осталась Белинскому неизвестной. Впервые название "натуральная школа", было употреблено врагом Гоголя и Белинского реакционером Ф. Булгариным в 1846 г. с полемическими целями. Белинский стал затем употреблять это название в положительном смысле, разумея под натуральностью верность действительности.)

В чём же заключался тот перелом, который вызвал Гоголь в русской литературе, и что нового внесла в неё вслед за ним "натуральная школа"?

Это прежде всего творческий реализм, "верность действительности", "такт действительности", как любил выражаться Белинский. "Все молодые писатели, - указывал он, - пошли по пути, указанному Гоголем, стараясь изображать действительное, а не в воображении существующее общество..."^*.

^* (Там же, т. IX, стр. 282.)

Но реализм существовал, конечно, в русской литературе и до Гоголя и "натуральной школы". Явившись крупнейшим писателем нового, по другому определению Белинского - "критически-народного" периода развития русской литературы, отразив в своих произведениях широкие слои русского дворянства и чиновничества, охваченные социальным кризисом, Гоголь ввёл в литературу новых героев, героев, по-новому осознанных и изображённых, - рядовых людей в их повседневной, бытовой жизни, в частности, рядовых, мелких чиновников, бедных тружеников столицы. И "натуральная школа" усвоила и развила это творческое начинание писателя.

Белинский не только хорошо понял это, но высоко ценил за это Гоголя и сознательно направлял в этом отношении творческую деятельность его школы. "Если бы нас спросили, - писал он, - в чём состоит существенная заслуга новой литературной школы, - мы отвечали бы: в том именно, за что нападает на неё близорукая посредственность или низкая зависть, - в том, что от высших идеалов человеческой природы и жизни она обратилась к так называемой "толпе", исключительно избрала её своим героем, изучает её с глубоким вниманием и знакомит её с нею же самою"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. X, стр. 106.)

Повторяя ту же мысль в своём последнем обозрении, критик разъясняет: "Теперь обвиняют писателей натуральной школы за то, что они любят изображать людей низкого звания, делают героями своих повестей мужиков, дворников, извозчиков, описывают углы, убежища голодной нищеты..."^*

^* (Там же, т. XI, стр. 91.)

Таким образом, гоголевские произведения, в особенности его петербургские повести, возбудили интерес передовых русских писателей к изображению демократических низов общества. И Белинский как сознательный и последовательный демократ всячески поддерживал этот переход русской литературы к демократической тематике.

Русская литература вступала в новый период своего развития, ознаменованный господством революционно-демократических тенденций. И Гоголь, вопреки своему отвлечённому моралистическому миропониманию, своим творческим реализмом стоял у истоков этого нового литературного движения.

Другой особенностью художественного творчества, которую усвоила у Гоголя "натуральная школа", было решительно преобладающее идейное отрицание изображаемой жизни, имеющее у него ярко выраженные свойства юмора и сатиры. Писатели "натуральной школы" в 40-е годы ещё не могли сравниться с Гоголем в художественном отношении, но общая тенденция преимущественно критического изображения жизни, тенденция критического реализма была не только продолжена, но и углублена ими. И это вызывало резкий отпор со стороны реакционного лагеря и его критики.

Белинский писал по этому поводу: "Натуральную школу обвиняют в стремлении всё изображать с дурной стороны". "Но если бы её преобладающее отрицательное направление и было одностороннею крайностью, и в этом есть своя польза, своё добро: привычка верно изображать отрицательные явления жизни даст возможность тем же людям или их последователям, когда придёт время, верно изображать и положительные явления жизни, не становя их на ходули, не преувеличивая, словом, не идеализируя их реторически"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. VII, стр. 397.)

Таким образом, решительное преобладание критических тенденций в демократической литературе нового периода, созданное, конечно, резким обострением социальных отношений в самой действительности, исходило также больше всего из традиций гоголевского творчества. Гоголь и здесь стоял, вопреки своим субъективным представлениям, у истоков нового этапа литературного развития.

Но отдавая всецело должное Гоголю в достижениях его критического реализма, воспитывая на них новую школу, называя её гоголевской, Белинский отдавал себе ясный и полный отчёт в тех идейных различиях, которые существовали всё же между главой новой школы и её участниками, передовыми по своим общественным убеждениям писателями 40-х годов. Он пристально следил за идейным развитием Гоголя и с горечью должен был убедиться в том, что слабые, отвлечённо-моралистические стороны его мировоззрения начинают приобретать всё большее значение в его творческих замыслах.

Уже в полемике с К. Аксаковым, цитируя то место из лирических отступлений первой части "Мёртвых душ", где писатель говорит о "несметных богатствах русского духа", о "муже, одарённом божескими достоинствами", и т. п., критик писал: "Да, эти слова творца "Мёртвых душ" заставили нас часто и часто повторять в тревожном раздумье: "Кто знает, впрочем, как раскроется содержание "Мёртвых душ"?.. Много, слишком много обещано, так много, что негде и взять того, чем выполнить обещание ...нам как-то страшно, чтоб первая часть, в которой всё комическое, не осталась истинной трагедией, а остальные две, где должны проступить трагические элементы, не сделались комическими - по крайней мере в патетических местах..."^*.

^* (Там же, т. VII, стр. 447.)

Насколько были справедливы опасения Белинского, показали "Выбранные места". Они заставили его вновь вернуться к вопросу о дальнейшем творческом развитии Гоголя. И он приходит теперь к более тяжёлым предположениям. В рецензии на второе издание гоголевской поэмы, вышедшее в 1846 г., вновь высказывая горячее убеждение, что "Мёртвые души" стоят выше всего, что было и есть в русской литературе", Белинский замечает: "К несчастью... мистико-лирические выходки в "Мёртвых душах" были не простыми случайными ошибками со стороны автора, но зерном, может быть, совершенной утраты его таланта для русской литературы"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. X, стр. 428.)

И в последнем своём обзоре, намечая дальнейшие пути развития "натуральной школы", критик писал: "Весь успех её заключается пока в том, что она нашла уже свою настоящую дорогу и больше не ищет её, но с каждым годом более и более твёрдым шагом продолжает идти по ней. Теперь у ней нет главы, её деятели - таланты не первой степени, а между тем она имеет свой характер и уже без помочей идёт по настоящей дороге, которую ясно видит сама"^*.

^* (Там же, т. XI, стр. 107. (Курсив наш. - Г. П ))

Как надо понимать эти слова Белинского? Они вызваны глубокой скорбью о том, что Гоголь публикацией своих "Выбранных мест" дал ясно понять об отказе от своих прежних критико-реалистических принципов изображения жизни, об измене сатирическим тенденциям своего творчества. После 1842 г., года появления "Мёртвых душ", "Шинели", "Женитьбы", Гоголь лично перестал быть главой "натуральной школы". Но всем своим предыдущим художественным творчеством, в особенности своими реалистическими произведениями, полными юмора и сатиры, произведениями, разоблачавшими иллюзорность господства помещиков и чиновников, разложение и упадок их жизни, Гоголь остался главой "натуральной школы", главой передовой русской литературы вновь возникающего демократического периода её развития. Это Гоголь указал ей ту "настоящую дорогу", по которой она пошла. Это его гениальное творчество было началом полного расцвета критического реализма в русской литературе.