2. Гоголь и Белинский

Белинский стал во главе передовой русской общественности к началу 40-х годов XIX в. Это было время, когда на смену передовой дворянской общественности уже приходила общественность демократическая, когда стало складываться постепенно революционно-демократическое течение, возглавившее затем, с 60-х годов XIX в., борьбу русского народа с самодержавнокрепостническим строем и определившее тем самым новый период в русском освободительном движении.

Белинский был его ранним представителем, предшественником революционеров-демократов 60-х годов. Его творческий путь в этом отношении ясно делится на два периода, из которых в первом периоде, в 30-е годы, Белинский находился под значительным влиянием русского передового дворянства и был членом московского дворянского философско-литературного содружества, возглавленного Станкевичем и Бакуниным, примыкая по-своему к их философско-идеалистическим исканиям.

В. Г. Белинский

Во втором периоде, в 40-е годы, Белинский сам стал средоточием нового литературного содружества, постепенно сложившегося вокруг него, в котором, благодаря этому, господствующее значение приобрели демократические тенденции общественной мысли и художественного творчества. Это содружество получило вскоре название "натуральной школы".

Понятно, какое огромное значение имели для демократа Белинского реалистические произведения Гоголя. Они были для него откровением. Они раскрывали ему глаза на существующее в родной стране положение вещей. Они подкрепляли и упрочивали его собственные наблюдения и размышления, размышления человека, задыхавшегося в атмосфере правительственной реакции, глубоко враждебного безраздельному господству реакционного дворянства и чиновничества, человека, напряжённо искавшего выхода на путях своего активного философского и социально-исторического мышления, человека, по временам ошибавшегося, но умеющего скоро понять свои собственные ошибки и подвергнуть их решительной критике.

Гоголь-художник не мог подсказать Белинскому выхода из существующего положения вещей. Но своими юмористическими и тем более сатирическими образами он показывал ему всю нетерпимость этого положения, всю нелепость дальнейшего существования и господства крепостников-помещиков и заправил-чиновников, присосавшихся, подобно пиявкам, к телу русского народа и всей страны и пьющих изо дня в день её живую кровь. Своими произведениями он объективно подсказывал Белинскому необходимость борьбы против этого господства. И читая лучшее создание Гоголя, "Мёртвые души", Белинский особенно хорошо осознал это, назвав их "творением... патриотическим, беспощадно сдёргивающим покров с действительности и дышащее страстной, нервистой, кровной любовью к плодовитому зерну русской жизни". Патриотический пафос Гоголя-художника в самом деле лучше и глубже всего проявлялся именно в его разоблачении сущности жизни господствующих классов, в "беспощадном сдёргивании покрова с действительности".

В этом основном содержании своего реалистического творчества Гоголь во многом способствовал формированию демократических идеалов Белинского и его демократической критики существовавшего тогда правопорядка. В этом Гоголь и Белинский, при всём различии их мировоззрений, при всей личной отчуждённости Гоголя от передовых демократических кругов, объективно были единомышленниками. Недаром В. И. Ленин, говоря о ходовой демократической дешевой брошюре, "пропитанной" "идеями Белинского и Гоголя, которые делали этих писателей дорогими Некрасову", упоминает далее и о письме Белинского к Гоголю^*.

^* (В. И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 286.)

В этом смысле в высшей степени исторически важным и знаменательным обстоятельством является то, что у Гоголя-художника оказался такой современник, как мыслитель-демократ и литературный критик Белинский, что вокруг Белинского скоро стали группироваться молодые литературные силы возникающей русской демократии, что, иначе говоря, было кому получить у Гоголя из рук в руки его литературное наследство, с тем чтобы не только беречь и хранить это наследство, но и усваивать и перерабатывать его и строить на основе его переработки новую, демократическую литературу, и воспитывать с его помощью новое, передовое общественное движение.

Всё это и составляет одну из великих заслуг Белинского в истории русского общества. Во всех своих статьях, заметках и рецензиях, затрагивающих так или иначе творчество Гоголя, критик прежде всего обращает своё внимание и подчёркивает глубокую истинность произведений Гоголя, их близость к жизни, их верность действительности, или, иначе говоря, реализм гоголевского творчества.

Уже в первой своей статье о Гоголе - "О русской повести и повестях Гоголя", - разделяя всю поэзию на "реальную" и "идеальную", Белинский говорит о том, что поэт - создатель поэзии реальной - "воспроизводит" жизнь "во всей её наготе и истине, оставаясь верен всем подробностям, краскам и оттенкам её действительности", и далее применяет это общее определение к Гоголю, считая его писателем, показавшим "совершенную истину жизни", "поэтом жизни действительной"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. И, стр. 189.)

Через год, полемизируя с С. Шевырёвым, видевшим в произведениях Гоголя только "стихию комизма", Белинский указывал, что "комизм отнюдь не есть господствующая и перевешивающая стихия его таланта", что "его талант состоит в удивительной верности изображения жизни в её неуловимо-разносторонних проявлениях"^*.

^* (Там же, стр. 471.)

Продолжая борьбу за Гоголя-реалиста и за реалистичность исполнения его произведений на театральной сцене, высоко оценивая, в частности, игру М. С. Щепкина, исполнявшего роль городничего в комедии "Ревизор", Белинский писал, что эта роль "была очень опошлена" во время отсутствия Щепкина и что теперь она вновь выполнена "великим художником". "Какое одушевление, какая простота, естественность, изящество! - восклицает критик. - Всё так верно, глубоко-истинно... Актёр понял поэта: оба они не хотят делать ни карикатуры, ни сатиры, ни даже эпиграммы; но хотят показать явления действительной жизни, явления характеристические, типические"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова т. III, стр. 334.)

В обзоре русской литературы за 1841 г. Белинский вновь вступает в полемику с реакционной критикой, упрекавшей Гоголя в том, что он "верно списывает с натуры" и притом с "грязной" натуры. "Что же касается до искусства Гоголя верно списывать с натуры, - пишет критик, - это из тех бессмысленно пошлых выражений, которые оскорбляют своей нелепостью здравый смысл. Гоголь творит верно природе; списывают с природы не живописцы, а маляры, и их списки, чем вернее, тем безжизненнее для всякого, кому неизвестен подлинник. Верность натуре в творениях Гоголя вытекает из его великой творческой силы, знаменует в нём глубокое проникновение в сущность жизни, верный такт, всеобъемлющее чувство действительности"^*.

^* (Там же, т. VII, стр. 43.)

Ещё раз разъясняя этот вопрос в своём "Ответе "Москвитянину" в 1847 г., Белинский снова пишет, что Гоголь имел не один дар выставлять ярко пошлость жизни, а ещё более - "дар выставлять явления жизни во всей полноте их реальности и их истинности"^*.

^* (Там же, т. XI, стр. 22. (Курсив наш. - Г. П.))

В этих утверждениях, направленных против хулителей Гоголя из реакционного лагеря, Белинский исходил из определённых теоретических предпосылок, из принципов постепенно создаваемой им реалистической эстетики, эстетики русской революционной демократии. Он всё отчётливее различал при этом в произведениях писателя его "комическое одушевление" и "истину жизни", отражённую в образах, или иначе - его "проникновение в сущность жизни" и те "подробности, краски и оттенки", которые только и можно внешне "верно списывать с натуры", но через которые, однако, находят своё изображение существенные свойства жизни, осознанные писателем.

В решении этой проблемы Белинский мыслил диалектически, и его диалектическая эстетика, преодолевая идеалистические заблуждения, всё более приближалась к материализму. Произведения Гоголя, с их сложным соотношением авторского замысла и реалистически осознанной идеи, с их многосторонне развитыми формами, в большей мере, чем произведения других писателей, послужили великому критику исходным материалом и образцом для его теоретических построений.

Но Белинский воевал за реализм Гоголя не только из теоретических интересов. Сама теория "реальной поэзии" служила критику средством для верного понимания произведений Гоголя, для того, чтобы разъяснить себе и другим познавательный смысл реалистических образов писателя, раскрывающих отрицательную социальную сущность русской чиновно-дворянской жизни. Как бы далеко ни заходил критик в первый период своей деятельности в ошибочном, идеалистическом истолковании художественной литературы вообще и произведений Гоголя в частности, он хорошо понимал с помощью этих произведений, что жизнь Товстогубов, Маниловых, Ноздрёвых - это жизнь паразитическая и бессмысленная, что деятельность Пироговых и Сквозников-Дмухановских - это деятельность опасная и пагубная для русского народа.

Белинский прекрасно осознал разоблачающий смысл гоголевского реализма, хотя и не всегда верно его формулировал. Суть реалистических произведений Гоголя он видел в разоблачении "призрачности" чиновно-дворянского существования. Так, разъясняя "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" и противопоставляя её "Тарасу Бульбе", Белинский писал: "Это мир случайностей, неразумности; это отрицание жизни, пошлая, грязная действительность. Но каким же образом могла она сделаться содержанием художественного произведения и не унизил ли художник своего таланта, сделав из него такое употребление? Резонёры, которым доступна одна внешность, а не мысль, ответят вам утвердительно на этот вопрос. Мы думаем напротив. Как мы уже сказали, частное явление отрицания жизни возбуждает одно отвращение и есть призрак; но как идея, как необходимая сторона жизни, призрачность получает характер действительности и, следовательно, может и должна быть предметом искусства"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. V, стр. 44.)

Эти строки писались в конце 1839 г., в пору увлечения Белинского философией объективного идеализма, приведшего его временно к "примирению с действительностью". И мысль его получила соответствующее выражение ("Идея как... сторона жизни" и т. п.).

Но идеализм Белинского был своеобразен. В нём не было ничего похожего на измену демократическим убеждениям, на признание существующего строя. Наоборот, в форме идеалистических представлений демократ Белинский пытался осознать историческую закономерность общественной жизни. Он старался показать, что разоблачённые Гоголем упадок и разложение чиновно-дворянской жизни - явление не случайное, не временное, что в нём и заключается одна из основных и решающих тенденций в развитии русского общества.

И когда критик освободился от идеалистических заблуждений и пришёл к материализму, к пониманию того, что симптомы кризиса старого строя есть явления реальной действительности, несущей свои закономерности в самой себе, он в новом смысле употреблял иногда прежнее слово "призрачность".

Так, в полемической статье против К. Аксакова, ложно истолковавшего "Мёртвые души", он писал: "Он (Гоголь. - Г. П.) - неограниченный властелин царства призрачной действительности - самовластно вызывает перед себя её представителей, заставляя их обнажить перед ним такие сокровенные изгибы их натур, в которых они не сознались бы самим себе..."!^* Белинский разумел здесь под "призрачностью" приблизительно то же, что имел в виду Ф. Энгельс, когда писал, что "французская монархия стала в 1789 г. так недействительна, т. е. до такой степени лишена всякой необходимости, до такой степени неразумна, что её должна была уничтожить великая революция..."^**

^* (Там же, т. VII, стр. 441.)

^** (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 636.)

Таким образом, Белинский с помощью Гоголя-реалиста осознал историческую "неразумность" и обречённость существования всех тех, кто господствовал тогда на Руси. И он считал своей задачей разъяснить передовой русской общественности и в её лице русскому народу объективный пафос отрицания, пронизывающий произведения Гоголя. В той же статье он писал: "Истинная критика должна раскрыть пафос поэмы ("Мёртвых душ". - Г. П.), который состоит в противоречии общественных форм русской жизни с её глубоким, субстанциональным началом... доселе ещё не открывшимся собственному сознанию и неуловимым ни для какого определения"^*.

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. VII, стр. 444.)

Великая заслуга Белинского перед русским обществом и заключалась в том, что всё лучше понимая, по мере своего собственного идейного роста, огромную разоблачающую силу гоголевских произведений, он сделал это истинное понимание Гоголя и тем самым само творчество Гоголя достоянием русского общества, способствуя этим росту и развитию передового национального самосознания.

Вот почему Белинский имел все основания написать Гоголю в своём знаменитом письме, что он считает его "надеждой, честью, славой" своей страны, "одним из великих вождей её на пути сознания, развития, прогресса"^*. Вот почему Белинский ещё в 1842 г. мог сделать писателю следующее признание: "Вы у нас теперь один - и моё нравственное существование, моя любовь к творчеству тесно связаны с вашею судьбою: не будь вас - и прощай для меня настоящее и будущее в художественной жизни моего отечества..."^**

^* (В. Г. Белинский, Собр. соч. в трёх томах, т. III, М., 1948, стр. 707.)

^** (В. Г. Белинский о Гоголе, М., 1949, стр. 439-440.)