5

Вершиной драматургии Гоголя, как по глубине идейного содержания, так и по совершенству художественного мастерства, является "Ревизор". Именно в нем Гоголь с особенной полнотой осуществил свое требование комедии общественной, политической, разоблачавшей "раны и болезни общества".

Эскиз декорации первого действия 'Ревизора', утвержденный Н. Г. Гоголем

"Ревизор" был начат Гоголем вскоре после того, как он приступил к написанию "Мертвых душ". Комедия знаменовала полную зрелость его реализма. Сюжет "Ревизора", как впоследствии указывал сам писатель, был дан ему Пушкиным. В письме к Пушкину от 7 октября 1835 года Гоголь, жалуясь на безденежье и "скверные обстоятельства", обращается с просьбой: "Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или не смешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию. Если ж сего не случится, то у меня пропадет даром время, и я не знаю, что делать тогда с моими обстоятельствами. Я, кроме моего скверного жалованья университетского 600 рублей, никаких не имею теперь мест. Сделайте милость, дайте сюжет; духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее чорта!" (X, 375). Пушкин, вернувшись в Петербург в середине октября, и рассказал Гоголю анекдот о мнимом "ревизоре", слышанный им от Свиньина.

Н. В. Гоголь. Портрет работы А. Г. Венецианова. 1834 г.

О. М. Бодянский, со слов самого Гоголя, отметил в своем дневнике, что фабула "Ревизора" была подсказана Пушкиным, рассказавшим, как П. Свиньин (издатель "Отечественных записок"), имя которого в пушкинской записи заменено условным "Криспин", выдавал себя во время поездки по Бессарабии за важного петербургского чиновника, и только когда он стал принимать прошения, был остановлен^*. Среди записей неосуществленных замыслов в черновых бумагах Пушкина сохранилась следующая: "(Свиньин) Криспин приезжает в губернию на ярмарку.- Его принимают за <...>. Губернатор честный дурак. Губернаторша с ним кокетничает. Криспин сватается за дочь"^**. Здесь уже намечена та сюжетная ситуация, которую Гоголь с таким блеском и социальной обобщенностью раскрыл в "Ревизоре".

^* ("Русская старина", 1889, № 10, стр. 134.)

^** (А. С. Пушкин, т. VIII, I-й полутом, стр. 431.)

Следует напомнить и историю о том, как самого Пушкина в 1833 году во время поездки в Оренбург губернатор в Нижнем Новгороде М. Бутурлин принял за правительственного ревизора, которому дано было якобы "тайное поручение собирать сведения о неисправностях". Можно легко умножить количество этих примеров^*, но дело не в бытовой распространенности подобных случаев, а в той типичности, выразительности ситуации, подсказанной самой жизнью, которая и натолкнула Гоголя на сюжет "Ревизора".

^* (Указывался, например, и такой материал, как "Криминальна справа про миргородского городничего, поручика Семена Браилко" ("Харьковский рабочий", 4 березня 1937 р.), хранящаяся в Полтавском историческом архиве. Городничий Браилко, подобно гоголевскому Сквозник-Дмухановскому, творил множество беззаконий.)

Помимо рассказа Пушкина и других подобных этому анекдотов о мнимых ревизорах, передаваемых современниками, русская действительность той поры буквально на каждом шагу давала Гоголю неисчерпаемый материал для его комедии!^* В знаменитом письме к Гоголю Белинский указывал, что николаевская Россия "представляет собою ужасное зрелище" страны, где "есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей"^**.

^* (Многочисленные факты и случаи подобного рода приведены в книге М. Гуса "Гоголь и николаевская Россия" (М., 1957); они свидетельствуют о жизненной типичности сюжета "Ревизора".)

^** (В. Г. Белинский, т. X, стр. 213.)

Комедия Гоголя наносила смелый удар по полицейско-бюрократическому режиму николаевской России. "Комедия Гоголя "Ревизор", его роман "Мертвые души",- писал А. И. Герцен, - это страшная исповедь современной России, под стать разоблачениям Кошихина в XVII веке^*.

^* (А. И. Герцен, т. VII, стр. 229.)

Воссоздавая в комедии правдивый облик царского чиновничества, Гоголь тем самым обнажал реакционную, антинародную сущность всего помещичье-крепостнического строя, вызывал ненависть к его правящей верхушке. Недаром крупный правительственный чиновник Храповицкий увидел в "Ревизоре" "нестерпимое ругательство на дворян, чиновников и купцов", то есть на основные господствующие классы и сословия тогдашней России^*.

^* ("Русская старина", 1879, № 2, стр. 348.)

Острая сатира, глубоко разоблачающая бюрократическую сущность аппарата государственной власти царской России, способствовала росту самосознания народа, учила видеть за этим паразитическую и хищническую "деятельность" всего механизма порабощения народа господствующими классами. В. И. Ленин в статье "Задачи русских социал-демократов" писал: "Отсталости России и ее абсолютизму соответствует полное бесправие народа перед чиновничеством, полная бесконтрольность привилегированной бюрократии... Против всевластного, безответственного, подкупного, дикого, невежественного и тунеядствующего русского чиновничества восстановлены весьма многочисленные и самые разнообразные слои русского народа"^*. Эта ленинская характеристика чиновничества в царской России, хотя и относящаяся к более поздней эпохе, вскрывает его роль в угнетении народа и помогает понять все значение той смелой и резкой критики, с которой выступил Гоголь в "Ревизоре".

^* (В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 313.)

Содержание "Ревизора" отнюдь не исчерпывается сатирой на чиновничество.

Показывая с удивительной меткостью уродливые фигуры провинциальных чиновников, смешное приключение мелкой "фитюльки" Хлестакова, Гоголь обнажает самые отвратительные и кровоточащие язвы крепостнического общества в целом. Эта широта замысла "Ревизора" отмечена была самим Гоголем в годы, когда его отношение к своей пьесе во многом изменилось. В "Авторской исповеди" Гоголь писал: "В "Ревизоре" я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости, и за одним разом посмеяться над всем. Но это, как известно, произвело потрясающее действие" (VIII, 440).

Эти слова самого Гоголя свидетельствуют о том, что, создавая "Ревизора", он ставил перед собой задачу нарисовать общую картину жизни, показать вопиющие безобразия, продажность и ничтожность правящих кругов николаевской России, их моральную нечистоплотность, гнилость всей государственной системы. "Ревизор" с самого начала был задуман Гоголем как социальная комедия широкого обобщения.

Гоголь осуждает страшный мир сквозник-дмухановских во имя тех положительных идеалов, тех устремлений, которые близки были народу. Хотя он и не смог осознать их с достаточной отчетливостью, но объективное значение изображенной им картины жизни монархической России серьезно укрепляло позиции передовых демократических сил общества! Недаром такое глубокое истолкование получил "Ревизор" в статьях Белинского, а затем в высказываниях Герцена и Чернышевского. Именно эта демократическая тенденция комедии Гоголя и вызвала шум в реакционных кругах. В письме к М. Н. Загоскину от 31 мая 1836 года (то есть через месяц с небольшим после постановки комедии) Ф. Вигель писал: "Читали ли вы сию комедию? видели ли вы ее? Я ни то, ни другое, но столько о ней слышал, что могу сказать, что издали она мне воняла". Защитник реакции пытался отрицать типичность тех черт действительности, которые показал в своей комедии писатель: "Автор выдумал какую-то Россию и в ней какой-то город, в который свалил он все мерзости, которые изредка на поверхности настоящей России находишь: сколько накопил плутней, подлостей, невежества!"^*

^* ("Русская старина", 1902, VII-VIII-IX, стр. 100-101.)

Общественную направленность сатиры гоголевских комедий, обращенной против основных зол тогдашнего общественного строя - самодержавия, крепостничества и бюрократии,- очень образно определил чешский писатель-демократ Ян Неруда в своей статье о "Ревизоре" (1856): "Гоголь изобличает не всеобщие человеческие слабости, встречающиеся повсюду, не распущенность только "высших" классов своего времени, он касается специально пороков русского чиновничества, он выставил на осмеяние у позорного столба результаты, к которым привело Россию самодержавие. Какое же множество кричащих, чудовищных образов нарисовано поэтическим, могучим пером Гоголя! Мы видим кровожадных пиявок, совершающих именем правительства и властью, представленной им правительством, тем более жестокое насилие, что оно их в нем поддерживает и, кроме того, их толкает к нему их собственная духовная ограниченность"^*.

^* (Ян Неруда, Избранное, М., 1955, стр. 514-515.)

В персонажах "Ревизора" Гоголь раскрывает не просто распространенное и обыденное, а сознательно подчеркивает, заостряет в них существеннейшие отрицательные черты крепостнического общества. Сквозник-дмухановские, Хлестаковы, земляники являются типичными выразителями антинародной сущности всего полицейско-бюрократического строя.

К пьесам Гоголя в известной мере можно отнести характеристику реалистических принципов драматургии Островского, данную Добролюбовым, тем более что истоки его театра жизненной правды восходят к Гоголю. Критик писал о новом, реалистическом характере пьес Островского: "...это не комедии интриг и не комедии характеров собственно, а нечто новое, чему мы дали бы название "пьес жизни", если бы это не было слишком обширно и потому не совсем определенно. Мы хотим сказать, что у него на первом плане является всегда общая, не зависящая ни от кого из действующих лиц, обстановка жизни"^*. Эта мысль Добролюбова о чуждых традиционным литературным шаблонам "пьесах жизни", в которых действие раскрывается как выражение объективных условий самой жизни, во многом объясняет и драматургию Гоголя.

^* (Н. А. Добролюбов, Полн. собр. соч., т. II, М.- Л., Гослитиздат, 1935, стр. 334.)

Жизненная правда "Ревизора" выразилась и в точном воспроизведении типичных деталей быта провинциальных чиновников, и в господствовавших там нравах, "патриархальных" отношений жителей этого провинциального города, с его сплетнями, личными счетами, знанием всей "подноготной" друг о друге, тесной и косной обстановки их обывательского мирка. Поэтому так точна, правдива и характеристика любого персонажа, так остро найдены необходимые детали для воссоздания всей этой неприглядной картины.

К. С. Станиславский подчеркивал огромное значение в комедии Гоголя ее бытового "фона", всех ее сюжетных мотивов: "...дело не в одном Хлестакове. Нужна подходящая атмосфера для трагикомического случая, изображенного Гоголем. Эту атмосферу создают в пьесе мошенники, вроде городничего, Земляники, Ляпкина-Тяпкина, сплетников Бобчинского с Добчинским и так далее. Из этого следует, что пьеса "Ревизор" не может существовать не только без Хлестакова, но и без наивных жителей города, от которого "хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь"^*.

^* (К. С. Станиславский, Работа актера над собой, изд. 2-е, М., 1938, стр. 241.)

Обобщающая сила гоголевского реализма такова, что писатель, рисуя, казалось бы, узкий круг явлений, раскрывает в них широчайшую картину современного ему общества. Захудалый, маленький городишко, затерянный среди бескрайних просторов России, изображен с такой достоверностью, так схвачены в нем характернейшие черты места, времени, что городишко этот становится типическим изображением всей тогдашней крепостнической России. В персонажах "Ревизора" Гоголь показывает тоже, казалось бы, самое распространенное и обыденное, но делает это с таким глубоким проникновением в характеры всех этих сквозник-дмухановских, Хлестаковых, земляник, что перед нами ярко предстают самые отрицательные черты всего аппарата угнетения народа. Эти нравственные уроды ярко демонстрируют антинародный характер самодержавной власти.

Избрав в качестве сюжета комедии "невероятное" происшествие, приезд мнимого ревизора, которого страх провинциальных чиновников делает "значительным лицом", Гоголь подчеркнул этим самый принцип общественных отношений, основанных на чинопочитании, страхе, нечистоплотных проделках и очковтирательстве. Правдивость, достоверность изображаемой в "Ревизоре" социальной среды и ее представителей вызвали особенное негодование и озлобление реакционных кругов, которые отказывались видеть в персонажах комедии явления действительности, отрицая правдоподобие изображаемого писателем. Продажный журналист Булгарин писал: "В этом-то городишке все крадут, берут взятки, делают величайшие глупости, сознаются чистосердечно в своих плутнях и преступлениях (почтмейстер.- Н. С.)... и живут да поживают дружно и мирно, приводя только в недоумение зрителя, не понимающего, каким чудом этот городишко, в котором нет честной души, может держаться на земном шаре, когда ни хищные волки ни лисицы не могут жить в обществе"^*. Для ретрограда Булгарина пьеса Гоголя представляется "неправдоподобной", тогда как именно эта концентрация событий, резкость сатирических красок и выявляют с наибольшей полнотой типичность сюжета и характеров.

^* ("Северная пчела", 1836, № 97, стр. 386.)

Отказывая Гоголю в типичности и жизненной правде изображения современного общества, нападая на него за то, что писатель не показал положительных, добродетельных героев, реакционная критика стремилась умалить общественную значимость и сатирическую силу гениальной комедии.

Правдивое изображение жизни в комедии Гоголя проявилось и в конкретных намеках и деталях, восходящих к фактическим событиям и обстоятельствам. Так, например, слова городничего о невыстроенной церкви, на которую пять лет назад "была ассигнована сумма", напоминали тогдашнему зрителю громкую аферу с построением в Москве храма-памятника, в результате которой была распущена комиссия, истратившая огромные суммы, но ничего не построившая. Приверженность почтмейстера Шпекина к чтению чужих писем - тоже факт того времени. Напомним жалобы Пушкина в переписке с женой на перлюстрацию его писем.

Дело, однако, не в этих внешних приметах времени, а в типичности изображения самой среды, эпохи, ее социального облика. Гоголь дает широкую картину жизни русской провинции. Галерея персонажей "Ревизора" охватывает основных представителей городского чиновничества: городничий, судья, попечитель богоугодных заведений, смотритель училищ, почтмейстер, городской врач - это весь провинциальный "свет". Добчинский и Бобчинский - представители провинциального дворянства. Фигуры Анны Андреевны и Марьи Антоновны дополняют картину провинциального общества, а сцена в доме у городничего, где присутствует весь городской "бомонд" - чиновники и местные дворяне со своими женами, еще больше расширяют рамки комедии. С Хлестаковым в провинциальный мирок входит круг явлений столичной жизни.

Начиная от городничего и кончая Держимордой, весь чиновничий синклит знает лишь один закон: брать взятки, грабить всеми "законными", а чаще всего беззаконными способами, соблюдая лишь должностную иерархию. "Не по чину берешь!" - с этими словами обращается городничий к квартальному, стянувшему у купца целую штуку сукна. Но и сам городничий не знает меры.

Купцы жалуются на него Хлестакову, обвиняя городничего в том, что он также берет "не по чину": "Если бы, то есть, чем-нибудь не уважили его; а то мы уж порядок всегда исполняем: что следует на платья супружнице его и дочке - мы против этого не стоим. Нет, вишь ты, ему всего мало - ей, ей! Придет в лавку и, что ни попадет, все берет: сукна увидит штуку, говорит: "Э, милый, это хорошее суконцо: снеси-ка его ко мне". Ну и несешь, а в штуке-та будет без мала аршин пятьдесят". По мнению купцов, городничий также "не по чину берет", превышает "законные", с их точки зрения, "нормы", справляя свои именины и на Антона и на Онуфрия. Собственно, ни у городничего, ни у чиновников, даже у купцов и не возникает сомнений о незаконности или аморальности взяточничества, настолько оно укоренилось как неизбежное следствие всей правительственной системы. Лишь чрезмерность поборов, произвол, переходящий "общепринятые" нормы, вызывает нарекания.

Недалеко ушли от городничего и остальные чиновники города, живущие по тем же неписаным "законам" бюрократической "науки". Они так же, как и городничий, смотрят на службу лишь как на возможность личного обогащения. И у них "рыльце в пушку", и они такие же хапуги и корыстолюбцы, как городничий, только помельче и потрусливее. Уверенность чиновников в незыблемости существующего порядка, круговой поруки и создает ощущение безвыходности, полной ,и всеобщей растленности. На протяжении всего развития пьесы все полнее и конкретнее раскрывается эта страшная в своей обычности и обыденности картина провинциальной жизни с ее вопиющими безобразиями и убожеством духовных интересов.

Неписаный закон бюрократической чиновничьей корпорации - взяточничество. Хотя социальный смысл комедии Гоголя неизмеримо шире сатиры на взяточничество, однако взяточничество как одно из наиболее типических проявлений тогдашней действительности, как основу государственного строя Гоголь разоблачает с особенной силой. Даже "волтерианец" судья и тот считает единственно целесообразным мероприятием для ублаготворения "ревизора" "подсунуть" взятку.

В комедиях Гоголя перед зрителем (и читателем) проходит не только жизнь героев пьесы, но и широкая картина города, данная на очень конкретном социально-бытовом фоне. Ведь в первом действии помимо непосредственной сюжетной "завязки" - вести о приезде "ревизора" и вызванной ею паники - раскрываются злоупотребления, непорядки, безобразия, творимые в городе. Уже увещевание городничего, обращенное к чиновникам в первом же явлении, раскрывает картину повседневного "порядка" в городе: больные в богоугодном заведении похожи на кузнецов, вместо "габерсупа" их кормят гнилой капустой, и они "мрут как мухи", в "судебном присутствии" сторожа развели гусей, от заседателя идет "такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода", в школе учителя отличаются нелепыми гримасами и поступками, почтмейстер читает и коллекционирует чужие письма, судья травит зайцев на землях тяжущихся, арестантов морят голодом. Купцов городничий сажает под арест и кормит соленой селедкой без питья, на улицах, по словам самого городничего, "кабак, нечистота", полицейские пьянствуют и вымогают взятки.

Столь же малоутешительную картину представляет и уездное дворянство. Это прежде всего ничтожные и глупые сплетники Добчинский и Бобчинский, разносящие от безделья городские новости. Они типическое воплощение внутренней пустоты, праздности и пошлости провинциального мирка. В своих "замечаниях" для актеров Гоголь так характеризует их: "Оба низенькие, коротенькие, очень любопытные, чрезвычайно похожие друг на друга..." Это дублирование еще больше подчеркивает их ничтожество, заурядность. Предел честолюбивых мечтаний Бобчинского в том, чтобы "стало известно государю", что "в таком-то городе" живет Петр Иванович Бобчинский.

Они как бы самая низшая разновидность этого общества: "Это городские шуты, уездные сплетники, - писал о них Белинский, - их все знают, как дураков, и обходятся с ними или с видом презрения, или с видом покровительства. Они бессознательно это чувствуют и потому изо всей мочи перед всеми подличают и, чтобы только их терпели, как собак и кошек в комнате, всем прислуживаются новостями и сплетнями, составляющими субъективную, объективную и абсолютную жизнь уездных городков"^*. Эти глупые и ничтожные городские сплетники приобретают известное значение и вес, лишь обогащаясь какой-либо новостью, которую они и спешат выложить поскорее.

^* (В. Г. Белинский, т. III, стр. 457.)

Другой социальной силой, представленной в комедии, является купечество. Но оно не противостоит чиновничеству, а показано в том же обличительном, сатирическом аспекте. Купечество, так же как и чиновничество, предстает в комедии Гоголя в своем подлинном антинародном обличье. На основе зарисовки отдельных фигур Гоголь создает впечатление целого сословия, социальной группы, объединенной общими чертами. Утесняемое городничим и властями, купечество выступает как сила, казалось бы, враждебная городничему, но в то же время связанная с ним общностью корыстолюбивых интересов, круговой порукой. Купечество тоже "страдает" от неумеренных поборов городничих и держиморд, но оно возмещает с лихвой свои убытки на народе. И городничий, и купцы прекрасно понимают свои взаимные выгоды и, естественно, примиряются на почве обмана и ограбления жителей города.

В пьесах Гоголя, как впоследствии и в драматургии Островского, большую роль играют второстепенные лица. Вводя в ряде случаев такие "второстепенные" персонажи, Гоголь показывает социальную типичность явлений, изображает своих основных героев не изолированно, а в жизненной, реальной обстановке. С такой буквально филигранной тонкостью и верностью бытовых красок показан Гоголем, например, второстепенный эпизод - сцена объяснения Хлестакова с унтер-офицерской вдовой и слесаршей. Эта бытовая картина ярко рисует провинциальные нравы, вместе с тем достигает большой разоблачительной силы, приоткрывая положение простых людей, тех, кто находится под властью городничего. Унтер-офицерша жалуется на то, что ее незаконно, "по ошибке" высекли, так как по своему званию она не подлежит телесному наказанию. "По ошибке, отец мой! Бабы-то наши задрались на рынке, а полиция не подоспела, да и схвати меня. Да так отрапортовали: два дни сидеть не могла". Колоритна и слесарша, жалующаяся на то, что городничий незаконно сдал в солдаты ее мужа: "Следовало взять сына портного, он же и пьянюшка был, да родители богатый подарок дали, так он и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой, а Пантелеева тоже подослала к супруге полотна три штуки; так он ко мне. "На что, говорит, тебе муж? он уж тебе не годится". Да я-то знаю - годится или не годится; это мое дело, мошенник такой!" Эти сцены, как и сцена жалобы купцов на городничего, широко раздвигают рамки комедии, вводя в нее те явления провинциальной жизни, которые хотя и не охвачены непосредственно сюжетом пьесы, но тем не менее чрезвычайно важны для понимания ее социального смысла.

В атмосфере полного бесправия и произвола главной силой, призванной наводить "порядок", является полиция. Гоголь создал незабываемые по своей обобщающей силе и разоблачительному смыслу фигуры полицейских чинов. Его Держиморда стал своего рода символом полицейского хамства, произвола и тупости, олицетворением всей самодержавной власти. Держиморда при всяком случае готов дать волю своим кулакам, он, по словам городничего, "всем ставит фонари под глазами - и правому, и виноватому". Образ гоголевского Держиморды неоднократно применялся Лениным для характеристики гнусности и произвола самодержавного режима, а в дальнейшем и контрреволюционных режимов. Уже после Великой Октябрьской социалистической революции Ленин в 1919 году называет "старую русскую монархию" "старой держимордой"^*.

^* (В. И. Ленин, Соч., т. 29, стр. 431.)

Чиновники, дворяне, купцы, мещане - таковы основные сословия, социальный состав тогдашней России, проходящие в комедии Гоголя. Все они показаны в сатирическом плане, создавая в целом безотрадную панораму русской действительности, раскрывая вопиющие язвы и пороки крепостнического общества в самых различных его сферах и проявлениях.

Особенность реализма Гоголя в слиянии сатирического, гротескного начала с реалистически правдивым изображением жизни в ее обыденной повседневности. Сквозь бытовую оболочку, тщательное изображение повседневных подробностей жизни провинциального города предстает широкое обобщение-вскрыта самая сущность общественного строя. Реализм "Ревизора" и других комедий Гоголя не во внешней схожести с фактами жизни, а в самом его методе, в его отношении к явлениям действительности, в обобщении им ее основных, господствующих сил и тенденций. В своих произведениях Гоголь неизменно обличал, и обличал гневно, весь уклад жизни крепостнической России, порочность всего этого общественного строя, нравственно развращающего человека. Как справедливо отметил Г. Гуковский: "...Гоголь стремится обнаружить в основании "злоупотреблений" закон общественного бытия, в основании пороков людей, чиновников, помещиков - злую силу обусловливающего эти пороки общего безнравственного уклада жизни"^*. Именно поэтому в его комедиях быт осознается как внешнее проявление внутренней сущности общества, его косности, духовной пустоты, нравственной порочности. Белинский писал о том, что в "Ревизоре" "поэт выразил идею отрицания жизни, идею призрачности", показал "пустоту, наполненную деятельностию мелких страстей и мелкого эгоизма"^**.

^* (Г. А. Гуковский, Реализм Гоголя, М.- Л., Гослитиздат, 1959, стр. 421.)

^** (В. Г. Белинский, т. III, стр. 452 и 453.)

Реализм Гоголя-драматурга явился новым словом, огромным завоеванием драматургии, в корне изменившим все ее художественные принципы. Гоголь решительно отказался от канонов классицистской эстетики, от условности и дидактической морализации, которые сохранились даже в такой сатирически насыщенной комедии, как фонвизинский "Недоросль". Отказавшись от канонических "трех единств" классической комедии и от схематизма моралистического метода изображения ее героев, он создал комедию социального реализма, сочетавшую правдивое и конкретное изображение действительности с ее обобщением, с раскрытием в ней ее основных противоречий, ее социальной сущности. Вобрав в свой творческий опыт то лучшее, совершенное, что давали традиции мировой комедии - в первую очередь Мольер, Бомарше, Фонвизин, Гольдони, - Гоголь совершил подлинный переворот в современной ему драматургии. Он не только продолжил и развил реалистические тенденции своих предшественников, но и положил в основу комедии совершенно новый принцип изображения действительности, рисовки персонажей пьесы, принцип, во многом подсказанный его опытом прозаика.

В комедиях Гоголя осуществлено то же скрупулезно точное изображение быта, всей жизненной атмосферы, что и в его прозаических произведениях. С той же тщательностью показана обыденная, будничная, "пошлая" в своей неподвижности и косности социальная среда, паразитически примитивная "психология" ее представителей. Но в то же время Гоголь гениально усвоил принцип театральности драматического произведения, его жанровую специфику, не пренебрегая здесь и отдельными комическими приемами, сюжетной интригой, неожиданностью сюжетных ситуаций, острым сатирическим гротеском.

Метод Гоголя - в раскрытии противоречия между видимостью и сущностью, между лицемерно-фальшивым обликом современного ему общества и его подлинным бесчеловечным и паразитическим содержанием. Глубина его реализма именно в том, что за внешними действиями и поступками персонажей, за комическими перипетиями фабульных ситуаций он раскрывает второй, внутренний план, символическое обобщение их антигуманной сущности.