VI

Квартира Ковалева.

На диване лакей Иван, который, лежа на спине, плюет в потолок, попадая довольно удачно в одно и то же место. Входит Ковалев.

Ковалев. Ты, свинья, всегда глупостями занимаешься!

Иван вскочил и бросился снимать с майора плащ.

Боже мой! боже мой! За что такое несчастье? Будь я без руки или без ноги - все бы это лучше; будь я без ушей - скверно, однако ж все сноснее; но без носа человек - черт знает что: птица не птица, гражданин не гражданин, - просто возьми да и вышвырни за окошко! И пусть бы уже на войне отрубили, или на дуэли, или я сам был причиною; но ведь пропал ни за что ни про что, пропал даром, ни за грош!.. (Подумав.) Только нет, не может быть. Невероятно, чтобы нос пропал; никаким образом невероятно. Это, верно, или во сне снится, или просто грезится; может быть, я как-нибудь ошибкою выпил вместо воды водку, которою вытираю после бритья себе бороду. Иван, дурак, не принял, и я, верно, хватил ее. (Чтобы увериться, что он не пьян, больно ущипнул себя и вскрикнул. Взял зеркало, взглянул на себя в надежде, что нос покажется на своем месте, но тут же отдернул руку.) Экой пасквильный вид! Если бы пропала пуговица, серебряная ложка, часы или что-нибудь подобное; но пропасть, и кому же пропасть? И притом еще на собственной квартире!.. (Вскочил в волнении, его осенило.) Едва ли не ближе всего к истине, что виною этого должен быть не кто другой, как штаб-офицерша Подточина! Она желала, чтобы я женился на ее дочери! А когда я сказал, что еще молод и что нужно мне прослужить лет пяток, чтобы уже ровно было сорок два года, она, верно из мщения, решила меня испортить и наняла для этого каких-нибудь колдовок-баб.

Иван вносит свечу.

Голос квартального: "Здесь ли живет коллежский асессор Ковалев?"

(Вскочив.) Войдите. Майор Ковалев здесь.

Квартальный. Вы изволили затерять нос свой?

Ковалев. Так точно.

Квартальный. Он теперь найден.

Ковалев (вскрикнул). Что вы говорите? Каким образом?

Квартальный. Странным случаем: его перехватили почти на дороге. Он уже садился в дилижанс и хотел уехать в Ригу. И пашпорт давно был написан на имя одного чиновника. И странно то, что я сам принял его сначала за господина. Но, к счастью, были со мной очки, и я тот же час увидел, что это был нос. Ведь я близорук, и если вы станете передо мною, то я вижу только, что у вас лицо, но ни носа, ни бороды, ничего не замечу. Моя теща, то есть мать жены моей, тоже ничего не видит.

Ковалев. Где же он? Где? Я сейчас побегу.

Квартальный. Не беспокойтесь. Я, зная, что он вам нужен, принес его с собою. И странно то, что главный участник в этом деле есть мошенник цирюльник на Вознесенской улице, который сидит теперь на съезжей, то есть в арестантской. Я давно подозревал его в пьянстве и воровстве, и еще третьего дня стащил он в одной лавчонке дюжину пуговиц. Нос ваш совершенно таков, как был. (Достает из кармана сверток.)

Ковалев. Так, он! Точно, он! Выкушайте сегодня со мною чашечку чаю.

Квартальный. Почел бы за большую приятность, но никак не могу: мне нужно заехать отсюда в смирительный дом... очень большая поднялась дороговизна на все припасы... У меня в доме живет и теща, то есть мать моей жены, и дети; старший особенно подает большие надежды: очень умный мальчишка, но средств для воспитания совершенно нет никаких...

Ковалев сует ему ассигнацию, квартальный, расшаркавшись, уходит. Ковалев усаживается перед зеркалом и пытается приставить нос.

Ковалев. Ну! Ну же! Полезай, дурак! Неужели он не прирастет? Ну же! (Отчаявшись.) Иван!

Иван входит.

Ступай за доктором!

Иван уходит.

(Возобновляет попытки прирастить нос.)

Доктор (входя). Ну-с? (Подняв майора за подбородок.) Гм. Как давно случилось несчастье?

Ковалев. Нынче поутру.

Доктор (дает майору щелчок в то место, где был нос).

Майор дергается.

Перегните голову на правую сторону!

Майор подчиняется.

Гм!.. Перегните голову на левую сторону! Гм! (Снова дает щелчок.) Нет, нельзя. Вы уже лучше так оставайтесь, потому что можно сделать еще хуже. Оно, конечно, приставить можно; я бы, пожалуй, вам сейчас приставил его; но я вас уверяю, что это для вас хуже.

Ковалев. Вот хорошо! как же мне оставаться без носа? Уж хуже не может быть, как теперь. Это просто черт знает что! Куда же я с этакою пасквильностию покажуся? Я имею хорошее знакомство; вот и сегодня мне нужно быть на вечере в двух домах. Я со многими знаком: статская советница Чехтарева, Подточина - штаб- офицерша... хоть после теперешнего поступка ее я не имею с ней другого дела, как только через полицию. Сделайте милость, нет ли средства? Как-нибудь приставьте; хоть не хорошо, лишь бы только держался; я даже могу его слегка подпирать рукою в опасных случаях. Я же притом и не танцую, чтоб мог вредить каким-нибудь неосторожным движением. Все, что относится насчет благодарности за визиты, уж будьте уверены, сколько дозволят мои средства...

Доктор. Верите ли, что я никогда из корысти не лечу. Это противно моим правилам и моему искусству. Правда, я беру за визиты, но единственно с тем только, чтобы не обидеть своим отказом. Конечно, я бы приставил ваш нос; но я вас уверяю честью, если уже вы не верите моему слову, что это будет гораздо хуже. Предоставьте лучше действию самой натуры. Мойте чаще холодною водою, и я вас уверяю, что вы, не имея носа, будете так же здоровы, как если бы имели его. А нос я вам советую положить в банку со спиртом или, еще лучше, влить туда две столовые ложки острой водки и подогретого уксуса, - и тогда вы можете взять за него порядочные деньги. Я даже сам возьму его, если вы только не подорожитесь.

Ковалев. Нет, нет! ни за что не продам! Лучше пусть он пропадет!

Доктор. Извините! (Откланивается.) Я хотел быть вам полезным... Что ж делать! По крайней мере, вы видели мое старание.

Автор задергивает занавес.