Аксакову С. Т., 7 июля 1840

Вена. 7 июля <н. ст.> 1840 года.

Я получил третьего дни письмо ваше, друг души моей, Сергей Тимофеевич. Оно ко мне дошло очень исправно, и дойдет, без сомнения, и другое также исправно, если только вам придет желание написать его, потому что я в Вене еще надеюсь пробыть месяца полтора, попить воды и отдохнуть. Здесь покойнее, чем на водах, куда съезжается слишком скучный для меня свет. Тут всё ближе, под рукой, и свобода во всем. Нужно знать, что последняя давно убежала из деревень и маленьких городов Европы, где существуют воды и съезды. Парадно - мочи нет! К тому же у меня такая скверная натура, что при взгляде на эту толпу, приехавшую со всех сторон лечиться, уже несколько тошнит, а на водах это не идет: нужно, напротив, чтобы слабило. Как вспомню Мариенбад и лица, из которых каждое насильно и нахально влезло в память, попадаясь раз по сорока на день, и несносных русских, с вечным и непреложным вопросом: "А который стакан вы пьете?", вопрос, от которого я улепетывал по проселочным дорожкам. Этот вопрос мне показался на ту пору родным братцем другого известного вопроса: "Чем вы подарите нас новеньким?" Ибо всякое слово, само по себе невинное, но повторенное двадцать раз, делаете пошлее добродетельного Цинского или романов Булгарина, что всё одно и то же... Я замечаю, что я, кажется, не кончил периода. Но вон его! Был ли когда-нибудь какой толк в периодах? Я только вижу и слышу толк в чувствах и душе. Итак, я на водах в Вене: и дешевле, и покойнее, и веселее. Я здесь один; меня не смущает никто. На немцев я гляжу, как на необходимых насекомых во всякой русской избе. Они вокруг меня бегают, лазят, но мне не мешают; а если который из них взлезет мне на нос, то щелчок - и был таков!

Я совершенно покоен после вашего письма. Первое и главное - вы здоровы. Но мне жаль, если вы проведете лето в Москве. Перемена необходимо нужна вам, как и всякому человеку, проведшему зиму в Москве. Мне жаль, если у вас не будет дачи, пруда с рыбами, леса и дорог, которые бы заманили ходить.

Ради бога, сделайте так, чтобы ваше лето не было похоже на зиму. Иначе, это значит - гневить бога и выпускать на него эпиграммы.

Вена приняла меня царским образом! Только теперь всего два дня, прекратилась опера чудная, невиданная. В продолжение целых двух недель первые певцы Италии мощно возмущали, двигали и производили благодетельные потрясения в моих чувствах. Велики милости бога! я оживу еще.

Обнимаю от души Константина Сергеевича, хотя, без сомнения, не так крепко, как он меня (но это не без выгоды: бокам несколько легче), и между прочим, прошу его к наданным от меня комиссиям прибавить еще несколько, а именно: спросить у Погодина, не нашелся ли мой Шекспир, 2-й том, который взять ему с собою и прибавить к этому оба издания песней Максимовича, а может быть, и третье, коли вышло, а главное купить, или поручить Михаилу Семеновичу купить, у лучшего сапожника петербургской выделанной кожи, самой мягкой, для сапог, то есть, одни передки (они так уж вырезанные находятся, места не занимают и удобны к взятию); пары две, или три. Случилась беда: все сапоги, сделанные мне Таке, оказались короткими. Упрямый немец! Я толковал ему, что будут коротки; не хотел, сапожная колодка, согласиться! и широки так, что у меня ноги распухли. Хорошо бы было, если бы мне были доставлены эти кожи, а делают сапоги здесь недурно.

Товарищ мой немного было прихворнул, но теперь здоров, заглядывается на Вену и с грустью собирается ее оставить послезавтра для дальнейшего пути. Он теперь сидит за письмом к вам.

Целую ручки Ольги Семеновны и посылаю мое душевное объятие всему вашему семейству. Прощайте, мой друг! Будьте здоровы и берегите свое здоровье!

172. С. Т. Аксакову. Примечания

Печатается по тексту "Записок", I, стр. 260, с дополнениями по "Письмам", II, стр. 58-60.

Впервые опубликовано - выдержками в "Записках", I, стр. 260; затем с небольшим пропуском - в "Сочинениях и письмах", V, стр. 407-409; полностью - в "Письмах", II, стр. 58-60.

Данное письмо - ответ на письмо С. Т. Аксакова Гоголю, опубликованное в "Истории моего знакомства", стр. 39-40.

...в Вене еще надеюсь пробыть месяца полтора... Из Вены в Италию Гоголь отправился в начале августа 1840 г.

"Чем вы подарите нас новеньким?" С. Т. Аксаков пишет о Гоголе: "Подобные вопросы были всегда ему очень неприятны; он особенно любил содержать в секрете то, чем занимался, и терпеть не мог, если хотели его нарушить" ("История моего знакомства", стр. 15).

Цинский - московский обер-полицеймейстер.

Об отношении Гоголя к романам Булгарина подробнее см. письма Гоголя к А. С. Пушкину от 21 августа 1831 г. и А. С. Данилевскому от 8 февраля 1833 г. и примеч. к ним.

Константин Сергеевич - сын С. Т. Аксакова.

...мой Шекспир, 2-й том - по-видимому, того издания на французском языке, о котором Гоголь упоминает в письме к Данилевскому от 11 апреля 1838 г., прося его купить в Париже недостающий первый том (см. № 64).

Песни Максимовича. "Украинские народные песни" Максимовича были уже известны Гоголю в изданиях 1827 и 1834 гг.

Михаил Семенович - Щепкин; см. примеч. к № 8.

Товарищ мой - В. А. Панов, который выехал вместе с Гоголем из Москвы, проживал вместе с ним в Вене и приблизительно в середине июля 1840 г. покинул этот город с тем, чтобы встретиться с Гоголем в августе 1840 г. в Венеции (см. письмо Панова С. Т. Аксакову от 21 ноября 1840 г., опубликованное Кулишом в "Сочинениях и письмах", V, стр. 424-425, примеч.).