О крестьянском жилище

Крестьянский дом состоит из 2 главн<ых> частей: избы и клети. В избах печи черные (т. е. без труб), белые (с мазанковыми трубами) редки.

Выгода первых та, что черная изба долговечнее белой, как утверждают крестьяне, что скорей просушивает белье, сбрую и обувь, и что для сушенья льна необходима так же, как и черные бани. По той же причине она выгоднее для красильщиков и овчинников, высушивая скорее крашеные изделия и овчины. Сверх того примечают в них меньше угару, чем в белых; такие печи требуют меньше дров.

Невыгоды, что всё в них скорее чернится; дым и чад во время топки заставляет часто отворять и впускать холод. Для дыму прорубается в сени дымное окно, к которому приставляется так называемый дымволок из тесу или липового дупла, выводимый выше крыши и оканчивающийся дырчатою буточкою с отверстьем по бокам, покрытою сверху на два ската.

К печи приделывается из досок голбец, немного ниже печи для того, чтобы крышка его служила покоем для старых и малых и во время топления печи; под ними делаются двери и лестница для проходу в подполье.

В подполье держат зимою квас или пиво, молоко и разную посуду, употребляемую в стряпне, равно как и разные принадлежащ<ие> к ней орудия, как то: помело, клюку, хлебную лопату, ухват, сковородник и проч.

Полати составляют весьма нужное отделение, где женщины, сидя обыкновенно зимою, исправляют свои домашние работы, т. е. прядут, шьют и проч., когда на полу будет холодно, особливо в морозы. На голбце и печи держатся более дети. На полатях, особливо в белых избах, делаются небольшие окошка для света. Под ними в углу утверждается пересовец, то есть деревинка, больше кривая, чтобы весить на нем платье (лопоть). На воронец и грядку, утвержденные одним концем в брус, поддерживающий полати, а другим в стену, кладут дрова для просушки, лучину, ощепки, назовки и сеяльницу с мукою, сечки, ухваты, сковородники и корытца. На полицах, устроенных подле всех стен, начиная от полатей, ставят горшки, дуплянки с отрубями. Также сушат на них лук, держат разные орудия, как то: коточиги, коими ковыряют лапти, деревца, при плетении их употребляемые, жигала, трубки, иногда струги, скобели, долота, ножи, ножницы, брусок для точения и всякую другую мелочь.

Залавок, делаемый при одной стене с печью, нужен для хранения на нем разной мелкой деревянной посуды и, у кого есть, медной и оловянной, как ложек, чашек, блюд и проч. А иногда для содержанья в нем и на нем вынутого из печи кушанья.

Под шестком, а иногда и залавком, держат зимою куриц. Под лавки, делаемые вокруг всех стен, чаще с навесами (подзорами), кладут топоры, коты, лапти и всякую другую мелочь.

Над челом печи в черных избах утверждают надпыльник, т. е. перекладину, положенную на гряду и полицу; на нем кладут сырые дрова для просушки, если не успеет крестьянин запасти веснодельных.

В клети с волоковыми окошками делаются лавки, казенки, род чуланов, для сохранения скарбу и лучшего имения, кладутся также грядки для вешания на них платья (лопоти). Стены внутри вытесываются или просто оставляются. Потолки делаются в них только у богатых, а у бедных одна крепкая крыша, подобно как и в анбарах. На потолке наверху хранят тюрики, воробы, навои, кросна, лукошка с куделью. В подклети, то есть под полом, делаются сусеки для хранения хлеба, особливо муки и солода, так что часто она за анбар отвечает, для чего делаются в оную двери из ограды. В окна вставляются слюдяные, стеклянные, холщевые, вымазанные древесною смолой, иногда же бумажные, а зимою для теплоты брюшинные оконницы.

Обе части дома, изба и клеть, соединяются сенями. У иных разделяются они на верхние и нижние, потому что первые действительно делаются выше последних, почему и всходят на оные посредством маленькой лестницы.

Из нижних сеней устроены одни двери на переднее крыльцо, а другие на заднее или в скотский двор. В сени, особливо верхние, выносятся зимой из избы постели и лишнее платье. Под сенями находятся по большей части погреба, редко под особливыми анбарами. Вообще же дом покрыт скальем, берестою и сверху драницами. Домы лицом обращаются более к югу, исключая построенных при больших дорогах.

К дому с задней стороны, где заднее крыльцо, пристраивается скотный двор и покрывается скальем, лубьями, драницами, редко соломою. Стены же состоят из оследника или плах, расколотых из толстых бревен и забратых в столбы. Как устрояют на дворе овечьи хлевы, ясли, конюшни, стаи и при них загоны с сараями, свинарниками, - будет ниже.

Что же до прочих служб при доме, то задняя или, лучше, скотная изба, делается в углу двора из бревен или плах, с черной печкой, где доят зимою коров и содержат молодых ягнят и телят, а иногда уходят в оные от угару. Амбары строятся от домов саженях в 15-ти. Богатейшие крестьяне имеют до 5 амбаров.

Бани строятся далее амбаров, обыкновенно на огородах, из соснового леса. Вместо печи из больших песчаных камней делается так называемая каменка, верх которой составляет груда мелких камней, голышей или кремнист<ого> рода; вместо свода кладут в них противники из чугун<ных> штыков. Подле каменки делается из тесу полок и вокруг стен лавки. Перед дверью, снаружи, так называемый предбанник из стоячего или обыкновенного забора.

Лучшие крестьяне как домы, так и все принадлежащее к ним строение ограждают оградою из бревенчатого заплотника, беднейшие жердями, а некоторые около своей бедной хижины не имеют никакой городьбы. Ограды при домах, находящихся при большой дороге, покрываются поветью, состоящею из жердей и соломы или драниц, для помещенья под ними лошадей и возов проезжающих.

Гумна, иногда принадлежащие одному, а иногда, и большею частию, многим, строятся более для безопасности от пожаров вне селения, в логах или косогорах и при реках или речках, в каком случае располагаются при них и скотские для зимы загоны, огороженные жердями или плетнем и покрытые соломою, дабы скот, имея всегда гуменный корм под ногами, сам ходил и на водопой; для чего делаются в реке проруби, если она покрывается льдом, потому что есть довольно и здесь незамерзающих речек. Гумна огораживаются жердями под именем гуменников. При самих же домах имеют крестьяне огороды для насаждения огородных злаков. Но для капусты по большей части особливые при влажных <землях> или реках, на наземных местах, как и коноплянники для сеяния в них коноплей с хмельниками.

Крестьянин, предпринявший выстроить себе дом, ронит сам нужный для этого лес.

Если запустить поле черноземной почвы в зáлежь, - оно с первого года покроется различными травами, из которых одними преимущественно более нежели другими, смотря по тому, какой в последний раз с поля снят был хлеб. В этом случае после ржи покажется преимущественно полынь, особенно на тучных черноземных почвах; после гречи дикая сурепица; после овса пырей, овсяница, осот, молочай, на самых тучных местах дигильник. Наконец, чрез восемь или семь лет запущенное поле тучной черноземной почвы покроется травами, годными для сева. Пусть сенокос продолжается три-четыре лета, потом вспашите плугом залежь весною или осенью, почему на ней сплошная пойдет лебеда, хотя земля десять-одиннадцать лет была под залежью и покосом? Почему теория не только не объяснила всех этих феноменов, которые до сих пор непостижимы, но, кажется, даже и не подозревает, что они могут случиться. Между тем как эти явления во многих отношениях оказывают величайшее влияние на обработку посева и расчеты? Или почему многие сеемые хлеба имеют на этих же почвах в некоторые годы постоянных своих спутников: рожь - лебеду, жабрик или мятлину; овес - куколь; лен - рыжик; горох - чернобыльник? Известно, что на благоразумном удобрении почв, на отчетливом их возделывании и на приличных каждой севооборотах держится всё основание теории земледелия. Определила ли книжная теория с точностию, какие посевы, в каких климатах и в какой мере могут почитаться приготовительными для будущих? Например, у нас есть местности, где единственно посевом гречи может поддерживаться плодородие черноземных почв. Обратила ли теория особенное внимание сельских хозяев на этот вопрос?