Заколдованное место. Комментарии

I

Повесть "Заколдованное место", напечатанная впервые в 1832 г. во второй книжке "Вечеров на хуторе близ Диканьки", была воспроизведена без существенных изменений во втором издании "Вечеров" и в первом томе "Сочинений" 1842 г. (в издании Трушковского 1855 г. листы, содержавшие повесть, Гоголем просмотрены не были).

Отсутствие рукописи и каких-либо упоминаний в переписке о "Заколдованном месте" не дает возможности точно датировать работу Гоголя над повестью. В специальной литературе также не высказывалось никаких соображений по этому поводу. Однако опираясь на то, что "Заколдованное место" снабжено тем же подзаголовком "Быль, рассказанная дьячком ***ской церкви", которым помечены "Вечер накануне Ивана Купала" и "Пропавшая грамота", и изложено в той же манере сказа, можно выдвинуть предположение, что эта вещь, так же как и две другие, принадлежит к группе ранних повестей "Вечеров" и написана в 1829-1830 гг.: вокруг образа дьячка-рассказчика предполагалась, повидимому, в начальном замысле циклизация сборника, естественно поэтому допущение, что все три связанные с именем Фомы Григорьевича вещи относятся к близкому времени.

II

В повести "Заколдованное место" сплетаются два основных мотива: добывание клада и действия чертей в "обманных" ("обморочных", "заколдованных") местах.

"Обманные" или "обморочные" (от слова "морочить") места довольно широко известны в народной традиции. Ряд рассказов о них сообщает В. Милорадович в статье "Этнографический элемент в повести Гоголя "Заколдованное место"" ("Киевская Старина" 1897, № 9, стр. 55-60). Сюда же относится первая часть белорусского рассказа "Болотные паны", указанного выше в связи с "Пропавшей грамотой" (П. В. Шейн. "Материалы для изучения быта и языка русского населения северо-западного края", II. СПб., 1893, стр. 270, № 130).

Можно в этой связи отметить также весь отдел "Страхи" в сборнике В. Гнатюка - "Знадоби до галицько-руської демонольогії" (Т. I - "Етнографічний Збірник", XV. Львів, 1904, стр. 18-95, №№ 23-170 и т. II - там же, XXXIII, Львів, 1912, стр. 71-154, №№ 142-397). Например, блуждания деда напоминает рассказ "Страх у пасіци" (№ 121).

Наконец, сюда же относятся отмеченные выше (см. "Пропавшая грамота") рассказы о музыкантах и т. п. у чертей (см., например, В. Гнатюк, назв. соч., I, №№ 13, 14, II, №№ 30, 112-115; М. Левченко. "Казки та оповідання з Поділля". У Києві, 1928, №№ 60, 61; "Труды этнографическо-статистической экспедиции в западно-русский край, снаряженной Русским Географическим обществом. Материалы и исследования, собранные П. П. Чубинским", I. СПб., 1872, стр. 186, 187, 190).

У Гоголя "обморочное" или "заколдованное" место связано с отыскиванием кладов. Рассказы о кладах и о трудностях их добывания см., например, в сборнике Садовникова. Характерны некоторые детали в рассказе, помещенном здесь под № 112 н. (Д. Н. Садовников. "Сказки и предания Самарского края". СПб, 1884, стр. 364-365).

Нет сомнения в том, что подобные рассказы были широко распространены. Представления о "страхах" при добывании кладов и легли в основу повести Гоголя. В частности, в народных рассказах имеются и указания на свечку над кладом, обозначающую место клада (см., например, Б. Д. Гринченко. "Этнографические материалы, собранные в Черниговской и соседних с ней губерниях", II. Чернигов, 1897, стр. 141; М. П. Драгоманов. "Малорусские народные предания и рассказы". Киев, 1876, стр. 79). Сюда же присоединяется у Гоголя мотив призрачности "нечистого" богатства: клад превращается в сор (в иной, более серьезной трактовке мотив этот дан в повести "Вечер накануне Ивана Купала"). Подобный мотив часто встречается в народных рассказах о музыкантах и т. п. у чертей (см. выше, ср. еще Гнатюк, назв. соч., II, № 111: человек получает от чорта деньги, деньги эти превращаются в черепки). В рассказе о том, как повитуха приняла детей у чертовки-лягушки (Гнатюк, назв. соч., I, № 12) видим обратный мотив: черепки превращаются в золото.

Таким образом, повесть "Заколдованное место", как и другие повести "Вечеров", опирается на традиционные фольклорные мотивы. Но и в этой повести, как и в других, Гоголь не воспроизводит в точности фольклорный материал, а создает свое собственное произведение. Для "Заколдованного места" особенно характерен юмористический тон изложения. Фантастические элементы вставлены в бытовую реалистическую рамку, автор вводит множество бытовых деталей комического характера и самой речи придает сугубо-житейский разговорный характер.