От редакции

Потребность в полном научно-критическом собрании сочинений и писем Н. В. Гоголя назрела давно. Такое издание (всех сочинений и всех писем) не было осуществлено еще ни разу, а существовавшие до сих пор издания сочинений отдельно и писем отдельно уже не могут быть признаны полными, так как в них не вошел ряд позже найденных текстов и писем.

За советский период было сделано многое для изучения гоголевского текста, но сделано это было только на материале избранных произведений Гоголя. Полное собрание сочинений Гоголя издается за советский период впервые, так же как и полное собрание его писем.

Советские ученые, редактирующие Гоголя, находятся в неизмеримо более благоприятных условиях, чем ученые дореволюционной поры. Им доступны все рукописи Гоголя, почти без исключения находящиеся в государственных архивохранилищах. Советским ученым доступен ряд документальных материалов, скрытых раньше в недоступных архивах; они имеют полную возможность раскрепостить гоголевский текст от всякого рода цензурных искажений.

Вместе с тем именно в условиях советской культуры и советской науки стало возможным развитие подлинно-критической текстологии, стремящейся не к механической передаче буквы подлинника и внешности рукописи, а к осмысленному изучению творческого процесса. Эти общие принципы советской текстологии легли в основу и настоящего издания. Но изучение гоголевского текста связано с особыми трудностями. Наиболее сложен здесь вопрос об установлении окончательного текста тех произведений, которые печатались при жизни Гоголя.

Гоголь работал над своими произведениями долго и с исключительной тщательностью. Первые книги Гоголя - "Ганц Кюхельгартен" (1829), два издания "Вечеров на хуторе близ Диканьки" (1831-1832 и 1836 гг.), "Арабески" (1835), "Миргород" (1835) и "Ревизор" (1836), а также всё напечатанное к этому времени в журналах и альманахах - печатались еще под непосредственным наблюдением самого Гоголя. Лично наблюдал Гоголь и за печатанием "Мертвых душ": Гоголь был в это время в Москве, где "Мертвые души" печатались, и по свидетельству С. Т. Аксакова занимался корректурами, "в которых он не столько исправлял типографические ошибки, сколько занимался переменою слов, а иногда и целых фраз". В совершенно иных условиях печаталось первое собрание сочинений Гоголя 1842 г. (фактически вышедшее в начале 1843-го). Оно печаталось в Петербурге летом и осенью 1842 г. под наблюдением Н. Я. Прокоповича. Гоголь дал Прокоповичу самые широкие полномочия исправлять свой язык и стиль, в правильности которых он не был уверен. Он писал Прокоповичу из Гастейна 27(15) июля 1842 г.: "При корректуре второго тома прошу тебя действовать как можно самоуправней и полновластней: в Тарасе Бульбе много есть погрешностей писца. Он часто любит букву "и"; где она не у места, там ее выбрось. В двух-трех местах я заметил плохую грамматику и почти отсутствие смысла. Пожалуйста, поправь везде с такою же свободою, как ты переправляешь тетради своих учеников. Если где частое повторение одного и того же оборота периодов, дай им другой, и никак не сомневайся и не задумывайся, будет ли хорошо - всё будет хорошо".

Если обвинение писца в данном случае и было напрасным (см. комментарий к "Тарасу Бульбе"), несомненно всё же, что Гоголь передал Прокоповичу недостаточно проверенные копии. Об этом писал сам Прокопович - Шевыреву: "Беда мне не с Миргородом, а с рукописными сочинениями: в них чего не разобрал и пропустил переписчик, так приятель наш и оставил, а я должен пополнять по догадкам"^*. Под "рукописными сочинениями" Прокопович разумел, кроме новой редакции "Тараса Бульбы" - "Шинель", а также почти весь четвертый том - драматические произведения, где "Ревизор" был заново переработан, а всё остальное (кроме только "Утра делового человека") печаталось впервые.

^* (Вас. Гиппиус. Н. В. Гоголь в письмах и воспоминаниях. М. 1931, стр. 249.)

Наибольшая доля участия Прокоповича сказалась в правке гоголевского языка и стиля. Прокопович подошел к своей задаче с большой добросовестностью, несомненно учитывая при этом, что "неправильность" гоголевского языка была одним из важных аргументов в борьбе реакционной критики против Гоголя. Прокопович понял свою задачу как исправление не только орфографии, не только пунктуации, не только отступлений от общепринятых грамматических норм, но и как исправление стиля. Он изменял порядок слов, казавшийся ему необычным; вводил новые слова, если они, как казалось ему, требовались логикой фразы; заменял слова, сомнительные с точки зрения языкового пуризма и даже с точки зрения своеобразно понимаемых приличий (так, напр., слово "нужно" систематически заменялось словами "надобно", "надо").

Если бы к вопросам текста возможно было подходить формально-юридически, следовало бы признать, что текст, редактированный Прокоповичем, как санкционированный Гоголем, является наиболее законным текстом. Но редакторы Гоголя, начиная с редактора первого научно-критического издания - Н. С. Тихонравова, стали на другую точку зрения, признав необходимым поправки Прокоповича снять как не гоголевские (исправления явных описок и опечаток, разумеется, были оставлены). Разница между отдельными редакторами была только в том, что одни были в этом отношении более последовательны, другие - допускали сохранение известной категории поправок. Впрочем, даже с точки зрения формального соблюдения "авторской воли", издание 1842 г. не может считаться вполне авторизованным. В письме от 24 сентября 1843 г. Гоголь, хотя и не обвиняя Прокоповича прямо, давал понять ему, что недоволен изданием: "Издание сочинений моих вышло не в том вполне виде, как я думал, и виною, разумеется, этому я, не распорядившись аккуратнее". После жалоб на внешность издания и бумагу Гоголь продолжает: "Издано вообще довольно исправно и старательно. Вкрались ошибки, но, я думаю, они произошли от неправильного оригинала и принадлежат писцу или даже мне. Всё, что от издателя, то хорошо, что от типографии - то мерзко. Буквы тоже подлые. Я виноват сильно во всем. Во первых, виноват тем - ввел тебя в хлопоты, хотя тайный умысел мой был добрый. Мне хотелось пробудить тебя из недвижности и придвинуть к деятельности книжной; но вижу, что еще рано..."

В 1850 г. Гоголь задумал новое издание своих сочинений, в пяти томах. Пятый том должно было составить новое, исправленное издание "Выбранных мест из переписки с друзьями", частью сокращенное, частью дополненное статьями "Арабесок" и неизданными статьями. По замыслу Гоголя, пятый том должен был "составить в себе" - все "теоретические понятия" его "о литературе и об искусстве и о том, что должно двигать литературу нашу". (Набросок предисловия к пятому тому; см. т. VIII настоящего издания, также "Сочинения Гоголя", 10 изд., т. I, стр. XXII-XXIII). Что касается четырех первых томов, то состав их предполагался прежний, с некоторыми только "переменами"^*. Но затем мысль о "переменах" была отброшена из боязни новых цензурных репрессий: "Еще пойдет новая возня с цензорами" - писал Гоголь Плетневу в цитированном письме - "бог с ними".

^* (См. письмо Гоголя к П. А. Плетневу от 15 июля 1851 г.: "Прежде хотел было вместить некоторые прибавления и перемены, но теперь не хочу". Не вполне впрочем ясно, относилось ли это намерение ко всем томам, или только к намеченному пятому. Сообщение О. М. Бодянского, что Гоголь предполагал исключить "Вечера на хуторе" - фактами не подтверждается.)

Организацию издания Гоголь в конце 1850 г. поручил Шевыреву. Сам он был в то время в Одессе и вернулся в Москву только к 5 июня 1851 г. Цензурное разрешение на издание к этому времени еще не было получено^*, и его удалось добиться только к 10 октября 1851 г. Тогда же было приступлено к набору - одновременно в трех типографиях. Издание набиралось с печатного текста издания 1842 г., при чем первые корректуры читались С. П. Шевыревым и М. Н. Лихониным, а последняя - самим Гоголем, и в нее вносились авторские поправки.

^* (По словам Гоголя: "Здешние бабы-цензора отказываются даже и от напечатанных книг, особливо если они цензурованы петербургским цензором" (Письмо Плетневу от 15 июля 1851 г.). В издании Шенрока эта фраза была искажена и обессмыслена (напечатано: "если они не цензурованы").)

В истории этого издания много неясного. Так, не вполне ясна роль в нем Шевырева и Лихонина. М. Н. Лихонин, сотрудник "Москвитянина" (поэт и переводчик), мог быть предложен Шевыревым Гоголю как знаток русской грамматики и правописания (он был автором книг "Русская грамматика" и "О правописании иностранных слов в русском языке"), - то есть предложен на ту же роль, которую, в порядке дружеского одолжения, исполнял в первом издании Прокопович^*. Об этом говорят и образцы той правки Лихонина, которая была документально установлена Тихонравовым. Поэтому есть основания приписать Лихонину или другим сотрудникам Гоголя ту правку, аналогичную правке Прокоповича, которая встречается в этом издании.

^* (Не вполне ясно, был ли Лихонин тем самым корректором, о котором упоминается в воспоминаниях В. С. Аксаковой, - работу которого Гоголь оплачивал по 100 руб. за том.)

Гоголь работал над корректурами до начала февраля 1852 г., то есть до самой своей предсмертной болезни. Работа была им прервана на девятом листе первого тома ("Ночь перед Рождеством"), девятом листе второго тома ("Тарас Бульба"), тринадцатом листе третьего тома ("Записки сумасшедшего") и седьмом листе четвертого тома ("Ревизор")^*. Подводя итоги работе Гоголя над новым изданием, можно говорить не о новых редакциях, и даже не о систематической правке, а только - об отдельных поправках. И вопрос об учете второго издания при выработке окончательного текста значительно сложнее, чем вопрос о правке Прокоповича в первом издании, уже потому, что нельзя с уверенностью утверждать, какие из поправок этого издания принадлежат Гоголю и какие - его сотрудникам.

^* (Подробности см. в комментариях к этим произведениям.)

Смерть Гоголя прервала начатое издание, а продолжать его после смерти Гоголя нельзя было уже по причинам цензурного порядка. Правительство, напуганное сначала книгой Герцена "О развитии революционных идей в России" (1851), где отмечена была революционизирующая роль сочинений Гоголя, затем - грандиозными манифестациями при похоронах Гоголя, относилось с опаской ко всему, что было связано с именем Гоголя. Об издании собрания его сочинений не могло быть и речи. Хлопоты о возобновлении издания, которые вел сначала Шевырев, затем племянник Гоголя Н. П. Трушковский, - были в течение долгого времени безрезультатны. Только 2 июня 1855 г. (уже при Александре II) разрешение было получено, и к концу года второе издание сочинений Гоголя (обычно называемое "изданием Трушковского") было доведено до конца.

Трушковский не ограничился допечаткой и выпуском в свет четырех томов, начатых при жизни Гоголя, но присоединил к ним два новых тома (1856). В том пятый вошли статьи из "Арабесок", статьи из "Современника", "Отрывок неизвестной повести" (то есть начальные главы "Гетьмана"), "Развязка Ревизора" и "Отрывок из "Мертвых душ"" (окончание 9-й главы в переделанном виде). В том шестой вошли "Выбранные места из переписки с друзьями" и "Юношеские опыты" ("Ганц Кюхельгартен", "Италия", "Страшный кабан" и "Женщина").

Н. Г. Чернышевский в рецензии на два последних тома издания Трушковского отметил, что в него не вошли рецензии Гоголя (рецензии, напечатанные в "Современнике", о чем можно было заключить по данным Кулиша, и рецензия в "Москвитянине", на которую указал Г. Геннади в библиографическом списке сочинений Гоголя). Рецензии эти не вошли и в следующее издание Кулиша. Что касается упоминаемого Чернышевским письма к Щепкину о постановке "Дядьки в затруднительном положении", то пропуск его не мог быть поставлен в вину Трушковскому, так как письма в это издание вообще не входили.

Кроме собрания сочинений Гоголя, Трушковский еще в 1855 г. выпустил отдельной книгой "Сочинения Н. В. Гоголя, найденные после его смерти" (ценз. разр. 26 июля 1855 г.) - то есть сохранившиеся главы второго тома "Мертвых душ" и "Авторскую исповедь". Трушковский предполагал и дальше работать над сочинениями своего дяди, замышляя дать в нем на ряду с основным текстом также и другие редакции. "При другом полном собрании его сочинений - писал Трушковский в предисловии к тому V своего издания - все изменения и переделки, которые так часто встречаются у Гоголя, будут указаны"... Психическое заболевание помешало Трушковскому осуществить эти планы. Дело издания сочинений Гоголя перешло к биографу Гоголя, П. А. Кулишу.

Еще в 1854 г. П. А. Кулиш, не имевший тогда возможности выступать легально, выпустил - под псевдонимом Николая М. - "Опыт биографии Н. В. Гоголя со включением до сорока его писем". В 1856 г. расширенное издание этой биографии появилось (за той же подписью) под заглавием "Записки о жизни Н. В. Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем". "Записки Кулиша" долгое время были единственной биографией Гоголя; но и до настоящего времени они не утратили значения биографического первоисточника, так как Кулиш основывался на показаниях лиц, близких Гоголю: Н. Я. Прокоповича, П. А. Плетнева, С. Т. Аксакова, М. А. Максимовича, А. О. Смирновой и др. и широко использовал письма Гоголя к ним, а также к матери и сестрам. В тексте "Записок" Кулиша впервые были напечатаны "Ночи на вилле", в приложении к "Запискам" - драма "Альфред", а также два классных сочинения Гоголя и несколько его заметок. В 1857 г. вышло шеститомное собрание "Сочинений и писем Гоголя", редактированное Кулишом. Самостоятельной работы над гоголевским текстом Кулиш не производил; первые четыре тома (сочинения) были основаны на издании Трушковского, но в собрание включены были "Мертвые души", и кроме того - ранние редакции "Тараса Бульбы", "Портрета" и второго тома "Мертвых душ". Включены были и отрывки начатых повестей. Но главное значение в истории изучения Гоголя имели два последних тома издания Кулиша, содержавшие письма Гоголя. Это первое собрание гоголевских писем оставалось на протяжении всего XIX века и единственным. В издание вошло около 800 писем Гоголя, воспроизведенных по большей части по подлинникам и притом весьма исправно. К сожалению, Кулиш был вынужден сделать ряд пропусков в тексте писем - частью по требованиям цензуры, частью по настоянию владельцев писем и прежде всего - сестры Гоголя, А. В. Гоголь. По тем же соображениям ему пришлось зашифровать ряд имен адресатов Гоголя и упоминаемых им лиц.

Издание Кулиша (на которое замечательной статьей откликнулся Н. Г. Чернышевский) имело первостепенное значение для своего времени. Дальнейшие издания выпускались в свет наследниками Гоголя (т. е. сестрами и мужем одной из них, В. И. Быковым) на основе издания Кулиша. Из этих изданий известное значение имеет только второе (1867 г.), редактированное Ф. В. Чижовым, так как при перепечатке "Выбранных мест" в нем были восстановлены статьи, запрещенные в 1847 г. цензурой, и отдельные цензурные купюры; были сделаны попытки и некоторых других исправлений.

Следующим этапом издания сочинений Гоголя и одновременно - значительнейшим этапом его изучения было десятое издание его сочинений, задуманное и осуществленное его редактором, Н. С. Тихонравовым, как полное научно-критическое собрание всех сочинений Гоголя (собрание писем не имелось в этом издании в виду).

По первоначальному плану Тихонравова, всё собрание сочинений должно было составить шесть томов. В два первые тома вошло всё включенное самим Гоголем в четыре тома прижизненного собрания сочинений (кроме "Невского проспекта" и "Записок сумасшедшего", выделенных из цикла повестей и помещенных в составе "Арабесок"); в третий том - "Мертвые души" - часть первая и часть вторая в ранней редакции, в том четвертый - "Выбранные места из переписки с друзьями"; сюда же присоединены были вторая часть "Мертвых душ" в позднейшей редакции, статья "О Современнике", "Авторская исповедь" вместе со связанным с ней "письмом к Жуковскому"^* и "Литургия". В состав пятого тома вошли "Арабески", а также всё несобранное Гоголем при жизни, но печатавшееся после его смерти в изданиях Трушковского, Кулиша или отдельно (как напр. статья "Борис Годунов" и драматический отрывок, впервые опубликованные И. С. Аксаковым в 1881 г. в газете "Русь", и "Введение в древнюю историю", опубликованное в 1877 г. в "Новом Времени"). Впервые были включены в собрание сочинений рецензии Гоголя. Шестой том намечен был в следующем составе: 1) выдержки из записных книжек Гоголя, 2) все те цельные произведения, которые до сих пор оставались в рукописях (напр., "Учебная книга словесности"), 3) первоначальные редакции "Женитьбы", "Ревизора", первой части "Мертвых душ" со всеми извлеченными из рукописей данными, объясняющими историю выработки этих произведений, 4) программы университетских лекций и наброски неоконченных произведений (см. Соч. Гоголя, 10 изд., т. I, стр. XXII).

^* (В нашем издании (см. т. VIII) оно печатается под заглавием, указанным Гоголем: "Искусство есть примирение с жизнью".)

Такой порядок произведений Гоголя определялся, по словам редактора, желанием приблизиться к плану, выработанному самим Гоголем. Но это касалось только произведений и даже только текстов, опубликованных самим Гоголем. Всё же неопубликованное печаталось Тихонравовым в самых разнообразных комбинациях, так например тексты "Ревизора" разбились по двум томам, а тексты "Мертвых душ" - даже по трем.

Тихонравов успел полностью осуществить только пять основных томов издания: они вышли в течение 1889 года почти одновременно^*. Шестой том не был им закончен, но часть текстов, намеченных для него, была им опубликована отдельно в 1892 г. в двух брошюрах (Сочинения Гоголя. Извлечены из рукописей ак. Тихонравовым. Вып. 1-2. М., 1892, изд. Э. Э. Гиппиуса). В первый выпуск вошли: "Непогода", "Женихи", "Дополнение к Развязке Ревизора", "Сганарель", выдержки из карманной записной книжки и вторая редакция "Ревизора". Во второй выпуск - "Мертвые души" - редакция, оконченная в Риме в 1841 г., - и статьи "Мериме" и "Александр".

^* (Раньше других вышел в свет пятый том, затем первый, четвертый, третий и, наконец, второй. О работе Н. С. Тихонравова над изданием см. статью В. И. Шенрока "Н. С. Тихонравов как издатель сочинений Гоголя" (в сборнике "Памяти Н. С. Тихонравова", М. 1894).)

Всё это, вместе с некоторыми еще рукописными текстами, составило два дополнительных тома 10-го издания. Редакционная работа, начатая Тихонравовым, была доведена до конца В. И. Шенроком. Тома VI и VII вышли в свет в 1896 г. - в издании А. Ф. Маркса.

Выход в свет в 1889 г. пяти первых томов десятого издания был событием не только в истории изучения Гоголя, но и в истории русского литературоведения в целом и текстологии в первую очередь. Это было научно-критическое издание в полном смысле слова, имевшее единственным прецедентом издание Державина, редактированное Я. К. Гротом; однако издание Гоголя по сравнению с ним отличалось и большей полнотой, и большей тщательностью выполнения. Тихонравов привлек к делу все известные в его время рукописные и печатные источники гоголевских сочинений, и основной текст Гоголя был установлен им в результате изучения и сопоставления всех гоголевских текстов. Первоначальные редакции были им опубликованы - или намечены к публикации - отдельно, а варианты, как рукописные, так и печатные, сведены в примечаниях к каждому произведению, при чем своду вариантов всегда предшествуют комментарии редактора, иногда весьма обширные.

К своей задаче изучения гоголевского текста Тихонравов подошел вооруженный большим филологическим и в частности палеографическим опытом. При изучении гоголевских рукописей им тщательно учитывался каждый раз характер бумаги, водяные знаки, цвет чернил, изменения почерка. Это приводило его к твердым и хорошо обоснованным выводам о времени и последовательности гоголевской работы. Гоголевский почерк - в черновых текстах зачастую очень неразборчивый - Тихонравов прекрасно изучил, и если и оставлял наиболее трудные места неразобранными - очень редко ошибался в чтениях. Примечания Тихонравова к отдельным произведениям Гоголя имеют целью дать историю текста и обоснование датировок, но он не ограничивался при этом узко филологической стороной дела и нередко затрагивал гораздо более широкие темы историко-литературные и биографические (см. напр. примечания к "Тарасу Бульбе", "Театральному разъезду", статье "Исторический живописец Иванов" и др.).

Тихонравов отнесся с особой тщательностью к задаче выработки основного текста Гоголя. Взяв в основу издание Трушковского - в частях, просмотренных Гоголем в 1851-1852 гг., - Тихонравов решил устранить из него не только ошибки, но и произвольные поправки, перешедшие из издания Прокоповича (за исключением, впрочем, тех случаев, когда Прокоповичем были выправлены "действительные" ошибки Гоголя "против языка и грамматических правил"). Это был первый и во многом плодотворный опыт ревизии гоголевского текста, засоренного произвольными поправками его редакторов.

Но оговорка, допущенная Тихонравовым - готовность принимать все исправления "действительных ошибок" Гоголя - увлекла редактора на неверный путь, тем более, что в понятие "действительных ошибок" влагалось им чрезвычайно широкое содержание: под категорию ошибок подводились разнообразные случаи употребления слов, форм и синтаксических оборотов, необычных в литературном языке, а иногда и факты стилистического своеобразия Гоголя. Так, например, вслед за Прокоповичем Тихонравов изменяет "штаметовые" юбки на "стаметовые", "ридикуль" на "ридикюль", "стклянный" на "стеклянный", "обсмотрю" на "осмотрю", "прибыточный" на "прибыльный", "за одним разом" на "одним разом", "крутя головами" на "качая головами". Выражения "недействующих наций"... "женщина, ловящая человека" (в "Риме") Прокопович заменил более гладкими: "наций, пребывающих в бездействии", "женщина что ловит человека", и Тихонравов принял эти поправки, хотя "ошибок" в строгом смысле слова здесь не было. В результате всех этих и подобных им поправок язык Гоголя становился бледнее, терял свою выразительность. Выравнивал Тихонравов, вслед за Прокоповичем, и порядок слов, не смущаясь тем, что от этих поправок существенно страдал ритм фразы. Так, в 4-й главе "Страшной мести" Данило говорит у Гоголя: "А вот и турецкой игумен влазит в дверь! проговорил он сквозь зубы, увидя нагнувшегося, чтобы войти в дверь, тестя". Прокопович не только изменил "влазит" на "лезет", но и педантично поправил: "увидя тестя, нагнувшегося чтобы войти в дверь". В результате два соседних предложения оказались "рифмованными": оба оканчиваются словами "в дверь". Тихонравов сохранил и эту поправку Прокоповича.

Совершенно недопустимыми надо признать, конечно, и вытравливанья украинизмов - особенно из тех произведений, где они имеют определенную стилистическую функцию. Так, в "Тарасе Бульбе" выражение "почул", "выпустил дух" заменяются на "почуял", "испустил дух". Столь же недопустимые исправления сделаны Прокоповичем - и санкционированы Тихонравовым - в репликах действующих лиц, когда самая "неправильность" оборота могла входить в задание языковой характеристики персонажа. Утешительный в "Игроках" говорит: "Подобное искусство не может приобресться, не быв практиковано от лет гибкого юношества". Прокопович, а за ним Тихонравов выправляют: "Подобное искусство не может быть приобретено без практики в лета гибкого юношества".

Все эти примеры, число которых могло бы быть значительно увеличено, показывают, что Тихонравов, по существу, стоял на тех же редакционных позициях, что и Прокопович, и если в иных случаях и возвращался к гоголевскому словоупотреблению и к гоголевскому порядку слов, отвергая поправки Прокоповича, то это свидетельствует лишь о недостаточной последовательности, проявленной им в решении данного вопроса.

Кроме того, как это выяснил Н. И. Коробка в статье "Судьба гоголевского текста"^*, - Тихонравов допустил и другие редакционные ошибки. В ряде случаев он без достаточных оснований вводил в основной текст дополнения из черновых рукописей, объясняя, очевидно, пропуском писца (а может быть и "ошибкой" Гоголя) те отличия печатного текста, которые на самом деле могли быть результатом новой правки самого Гоголя. "Характер этих вставок различен" - писал Н. И. Коробка - "иногда вставляются отдельные выброшенные Гоголем слова, которые кажутся Тихонравову нужными для грамматической и логической законченности фразы, иногда целые выброшенные Гоголем фразы, вставка которых придает языку большую точность, но вместе с тем и прозаичность". Так, например, реплика Оксаны "Разве хочется, чтоб выгнала за дверь лопатою?" дополняется по рукописи: "Разве хочется, чтобы я выгнала тебя за дверь лопатою". По существу, Тихонравов, опираясь на гоголевские тексты, продолжал и в этих случаях работу Прокоповича.

^* (Полное собрание сочинений Н. В. Гоголя под ред. Н. И. Коробки, т. I.)

В связи с этим нужно отметить, что, широко пользуясь рукописями для стилистических исправлений, Тихонравов не всегда решался восстанавливать по рукописям цензурные купюры. Так, напр., в тексте "Носа" была сохранена вынужденная замена Казанского собора Гостиным двором со всеми вытекающими отсюда несообразностями. В тексте "Записок сумасшедшего" цензурные купюры и замены были Тихонравовым восстановлены лишь частично.

Наконец, как отметил Коробка, Тихонравовым совершенно не была учтена гоголевская правка во втором издании первой части "Вечеров на хуторе"; в результате часть гоголевских поправок, принятая за поправки Прокоповича, была Тихонравовым отвергнута.

Шестой и седьмой тома десятого издания вышли в 1896 г. под редакцией В. И. Шенрока. Хотя задача Шенрока была облегчена тем, что значительная часть материала была Тихонравовым подготовлена к печати, а частично и опубликована^*; хотя воспроизведение по рукописи текстов не печатавшихся при жизни Гоголя, не представляло особых текстологических трудностей, кроме трудностей их прочтения, - оба дополнительных тома по своему научному качеству значительно ниже пяти томов, редактированных Тихонравовым. Они лишены главных достоинств пяти первых томов: Шенрок с трудом и с недостаточными результатами читал рукописный текст Гоголя, многое читал неверно, многое оставлял непрочитанным, в подборе вариантов был непоследователен, а в воспроизведении текста нередко небрежен. Примечания в частях, написанных Шенроком, не обладали той стройностью и содержательностью, какими отличаются примечания самого Тихонравова.

^* (Из 6-го тома при жизни Тихонравова отпечатано было 20 листов. Варианты составлены им к "Непогоде", "Хромому чорту", статье "О поэзии Козлова" и ранним редакциям "Женитьбы". Из примечаний - написана статья о тексте "Ревизора". Всё остальное сделано Шенроком. Из 7-го тома при жизни Тихонравова отпечатаны две первых полных редакции "Мертвых душ", но набор не был сохранен и, как писал Шенрок, "вся работа должна была "повториться вновь"".)

Тем не менее и эти два тома являются необходимым пособием при изучении гоголевских рукописей. Очень ценно и приложенное к тому VII описание рукописей Гоголя.

Десятым изданием Тихонравова надолго был установлен канон гоголевского текста. Десятое издание неоднократно перепечатывалось (с некоторыми сокращениями) в изданиях А. Ф. Маркса; наиболее распространенным было 16-е издание, в 12 томах (приложение к "Ниве" 1901 г.). Текст Тихонравова воспроизведен и в двух изданиях, редактированных В. В. Каллашем (изд. "Просвещение" 1909 г. и изд. Брокгауза-Ефрона 1915 г.).

Попытка ревизии текстологической работы Тихонравова сделана была Н. И. Коробкой в его издании 1915 г. (изд-во "Деятель", тт. I-V, год не обозначен); за смертью автора издание не было окончено. Критику тихонравовской работы и собственные текстологические принципы Коробка изложил во вступительной статье к первому тому: "Судьба гоголевского текста". Коробка резко возражал против воспроизведения поправок Прокоповича и позднейших редакторов (Коробка считал редактором издания 1855 г. Шевырева) и выставил тезис: "Если орфография Гоголя не представляет собою чего-нибудь заслуживающего сохранения, то язык его должен быть сохранен и освобожден, насколько это в наших средствах, от всяких как учительских, так и профессорских поправок". Сохраняя поправки издания 1855 г. в листах, правленных Гоголем, Коробка систематически отбрасывает поправки Прокоповича, возвращаясь к более ранним публикациям.

Издание Коробки (сопровожденное сводом вариантов и примечаниями) явилось существенным шагом вперед в деле освобождения гоголевского текста от посторонних наслоений. Однако, систематической самостоятельной работы над гоголевскими рукописями Коробка, повидимому, не производил; в ряде случаев он поправлял Тихонравова, основываясь на вариантах тихонравовского же издания; непосредственные обращения его к рукописям не всегда были удачны. В текстах, признаваемых им текстами второстепенного значения, он, по собственному его заявлению, не обращался к рукописям.

Новый систематический просмотр важнейших гоголевских текстов - рукописных и печатных - осуществлен был в первые годы советской власти для изданий "Народной библиотеки" (работы Б. М. Эйхенбаума, К. И. Халабаева, А. Л. Слонимского - фамилии редакторов не указывались). Итогом этой работы был сначала трехтомник избранных произведений Гоголя (1927 г.), затем - однотомник (первое издание 1928 г. и ряд переизданий) под редакцией Б. М. Эйхенбаума и К. И. Халабаева. Редакторы исходили из принципов, формулированных Н. И. Коробкой, продолжили его работу и внесли ряд уточнений и поправок - так, напр., текст "Носа" был впервые освобожден от основного цензурного искажения: восстановлено было исконное место действия - Казанский собор. Впервые были устранены некоторые ошибки текста, проходившие через все предыдущие издания, - напр., в тексте "Вия" восстановлено гоголевское слово "баня" (в смысле "купол") вместо неправильного "башня".

Текст Эйхенбаума - Халабаева воспроизводился и до сих пор воспроизводится во всех последующих советских изданиях Гоголя. В отдельных частностях он спорен, но принципы, взятые в основу его редакторами, - как раньше Коробкой, - правильны. Настоящее издание исходит из тех же основных положений, стремясь дать подлинный текст Гоголя, освобожденный от всякого вмешательства извне. Здесь возникают, однако, значительные трудности.

Все произведения Гоголя, по их текстологической судьбе, можно разделить на следующие четыре категории:

1. Произведения, не испытавшие при жизни Гоголя никакого редакторского вмешательства. Сюда относится всё то, что Гоголем печаталось под его личным наблюдением, но не было включено в собрание 1842 г. (статьи "Арабесок", первый том "Мертвых душ"), а также всё то, что при жизни его осталось вовсе ненапечатанным. Воспроизведение этих текстов никаких особых трудностей не представляет.

2. Произведения, известные либо в рукописях, с которых издание 1842 г. печаталось, либо в предшествующих печатных публикациях, прошедшие в 1842 г. правку Прокоповича и не просмотренные Гоголем в 1851-1852 гг. Таковы - "Страшная месть", "Иван Федорович Шпонька", "Заколдованное место", "Повесть о том, как поссорился...", "Рим" и все драматические произведения, кроме "Ревизора". Текстологическая задача здесь ясна: простое сличение текстов позволяет во всех этих случаях снять поправки Прокоповича и вернуться к подлинно-гоголевскому тексту.

3. Произведения, тоже известные либо в подготовленных для печати рукописях, либо в печатных публикациях, но прошедшие двойную правку: правку Прокоповича в 1842 г. и совместную правку Гоголя и Лихонина в 1851 г. К этой группе относится вся первая часть "Вечеров на хуторе", из второй части "Ночь перед Рождеством", из "Миргорода" - "Старосветские помещики" и "Тарас Бульба" (второй редакции), затем все повести, кроме "Рима" (а также "Носа", о котором см. ниже), и "Ревизор". Вопросы текста этой группы произведений связаны с наибольшими трудностями. Казалось бы, логически правильным было бы поступить так, как поступили Коробка в 1915 г. и Эйхенбаум - Халабаев в 1927 г.: снять поправки издания 1842 г. как чужие и сохранить поправки издания 1855 г. как гоголевские. Но осуществить такое расчленение механически не всегда возможно. Во-первых, в правке 1851-1852 гг. нет возможности отделить гоголевскую правку от правки его сотрудников - и, прежде всего, Лихонина, который, судя по всему, сыграл во втором издании гоголевских сочинений роль, аналогичную роли Прокоповича. Ряд стилистических поправок этого издания - изменение порядка слов, лексические и грамматические замены и, в частности, устранение украинизмов - мы с большим основанием можем приписать М. Н. Лихонину. Во-вторых, гоголевские поправки нередко наложены на текст уже правленный Прокоповичем, нередко имеют задачей преодоление этих навязанных ему поправок и во всяком случае осуществлены в расчете на них, что делает невозможным их отделение друг от друга. Из всего этого не следует, однако, никакого общеобязательного вывода для произведений этой категории: каждое из них требует индивидуального подхода. В иных случаях, совершенно независимо от правки Прокоповича, появляются новые поправки явно творческого порядка и потому, несомненно, принадлежащие Гоголю. Так, напр., в тексте "Ревизора" правка Прокоповича отделяется более или менее ясно при сличении издания 1842 г. с экземпляром, подготовленным самим Гоголем для печати. Но в 1851 г. Гоголь вносит в этот текст новые поправки, например, восклицание Хлестакова в 3 действии: "Отличный лабардан! отличный лабардан!" - заменяет более кратким и выразительным: "Лабардан! лабардан!.." Нет никаких оснований отбрасывать эту поправку и возвращаться к чтению 1842 г. Нет также оснований не учитывать тех сокращений текста, которые сделаны Гоголем в тексте "Сорочинской ярмарки". Иначе обстоит дело с текстом "Старосветских помещиков" и "Тараса Бульбы", где правка обоих изданий, поправки Гоголя и чужие - так тесно переплетаются, что редактор стоит перед выбором одной из двух возможностей: либо примириться с наличием чужих поправок, пожертвовать автентичностью текста для сохранения последней гоголевской правки, либо отказаться от воспроизведения последних гоголевских поправок, автентичность которых не полностью доказана, и вернуться к более раннему, но зато заведомо гоголевскому тексту. Ни одно из этих решений не может быть признано абсолютно правильным и каждое из них может вызвать достаточно основательные возражения. В настоящем издании мы предпочли для текста "Старосветских помещиков" и "Тараса Бульбы" второй выход; мы возвращаемся в "Старосветских помещиках" к тексту "Миргорода" 1835 г., а в "Тарасе Бульбе" - к тексту рукописи, подготовленной Гоголем для издания 1842 г.

4. Последний случай представлен двумя произведениями Гоголя - повестями "Вий" и "Нос". Повести эти, впервые напечатанные Гоголем в 1835 и 1836 гг., были им вновь переделаны для издания 1842 г., причем рукописи последних редакций до нас не дошли. В издании 1842 г. повести эти сверх того подверглись правке Прокоповича, а "Нос" кроме того и некоторой новой правке в 1851 г. (впрочем, заведомо не гоголевской). В обоих этих случаях приходится реконструировать гоголевский текст, удаляя из новой редакции повестей те поправки, которые есть основания счесть чужими, а в тексте "Носа" восстанавливая кроме того цензурные купюры и устраняя цензурные искажения, перешедшие в издание 1842 г. из печатного текста 1836 г.

Настоящее издание является полным собранием всего написанного Гоголем. После издания Кулиша 1857 г., где два тома было занято письмами, к тому времени еще очень немногочисленными, это издание является первым полным собранием сочинений и писем Гоголя^*. Письма Гоголя, в последний раз собранные В. И. Шенроком в 1901 г. в его четырехтомном собрании, давно нуждаются в критическом переиздании. Издание Шенрока было значительным шагом вперед по сравнению с изданием Кулиша, неполным и изуродованным купюрами цензурного и тактического порядка, - но к настоящему времени оно сильно устарело. Недостатки Шенрока как текстолога в полной мере сказались в его издании писем: редкое письмо лишено ошибок. Ошибки эти объясняются частью доверием к неисправным копиям, частью - неверным чтением, частью, повидимому, небрежностью корректуры. В ряде случаев (в совпадающих частях) текст Кулиша оказывается более исправным. Неудовлетворительно разрешены Шенроком и вопросы датировки, а стало быть и расположения писем. Некоторые промахи Шенрока уже отмечались его рецензентами (Дашкевичем, Кирпичниковым и др.), кое-что было исправлено позднейшими, лучше выверенными публикациями, но многое потребовало исправления и всё в целом - пересмотра.

^* (Издание Брокгауза-Ефрона под ред. В. В. Каллаша 1915 г. включало в свой состав лишь избранные письма (в тт. 9-10); гоголевские статьи и заметки также были представлены в нем не с исчерпывающей полнотой.)

Устарело издание Шенрока и по полноте. Письма, появлявшиеся в печати между 1901 и 1915 гг., уже были собраны Каллашем в приложении к тт. 9-10 его последнего издания. С тех пор, однако, было опубликовано до 60 новых писем Гоголя и обнаружено несколько писем еще неопубликованных.

Из 15 томов настоящего издания - первые 9 томов составляют сочинения Гоголя, а тома 10-15 - его письма.

При распределении сочинений по томам мы основываемся на тех циклах ("Вечера на хуторе близ Диканьки", "Миргород") и жанровых объединениях ("Повести" и "Комедии"), которые были установлены самим Гоголем для собрания его сочинений. Некоторые отличия от гоголевского распределения мы, однако, считаем целесообразным внести. Так, в первом томе, на ряду с "Вечерами" помещается "Ганц Кюхельгартен" - как дебютная книга Гоголя и как итог начального периода его литературной эволюции. Определение: "Комедии" заменено более точным - "Драматические произведения" (поскольку включается и "Альфред" и отрывки драм). Сохранение гоголевского цикла "Повести" потребовало выделения повестей из состава "Арабесок". Это дает возможность объединить в одном томе все статьи Гоголя, начиная с ранних статей, не вошедших в "Арабески", и кончая "Выбранными местами из переписки с друзьями". Тем самым воссоздается тот замысел Гоголя, который ему не удалось осуществить (см. выше - заметку Гоголя о предполагавшемся пятом томе собрания его сочинений). Два тома "Мертвых душ" составляют два отдельных тома. Наконец последний - 9-й - том объединяет материал записных книг и черновых заметок Гоголя, не связанных непосредственно ни с художественными, ни с критико-публицистическими его текстами; там же помещаются и мелкие произведения юношеского периода. Письма располагаются в хронологической последовательности.

По томам издания сочинения и письма распределяются следующим образом:

I. "Ганц Кюхельгартен". "Вечера на хуторе близ Диканьки".

II. "Миргород".

III. Повести ("Невский проспект". "Нос". "Портрет". "Шинель". "Коляска". "Записки сумасшедшего". "Рим". "Страшный кабан". "Гетьман". "Ночи на вилле". Отрывки неоконченных повестей).

IV. Драматические произведения ("Ревизор" и тексты, непосредственно связанные с "Ревизором").

V. Драматические произведения ("Женитьба". "Игроки". Сцены, выделенные из "Владимира 3-й степени". Отрывки "Владимира 3-й степени" в первоначальной редакции. "Альфред". Наброски. "Театральный разъезд". Перевод комедии Жиро).

VI. "Мертвые души" - том I.

VII. "Мертвые души" - том II.

VIII. Статьи (Статьи из "Арабесок". Статьи, не вошедшие в "Арабески". Статьи и рецензии из "Современника". "Выбранные места из переписки с друзьями". "О Современнике". "Авторская исповедь". "Искусство есть примирение с жизнью". "О сословиях в государстве". "Учебная книга словесности").

IX. Стихотворения. Классные сочинения. Альбомные записи. Исторические наброски. Материалы записных книг. "Литургия". Черновые заметки.

X. Письма 1820-1835 гг.

XI. Письма 1836-1841 гг.

XII. Письма 1842-1844 гг.

XIII. Письма 1845-1846 гг.

XIV. Письма 1847-1848 гг.

XV. Письма 1849-1852 гг.

В пределах тома материал распределяется следующим образом:

1. Основной текст произведений, входящих в том.

2. Другие редакции. Здесь помещаются первоначальные печатные редакции тех произведений, которые в основной раздел включаются в последней редакции ("Портрет", "Тарас Бульба", "Ревизор"), а также рукописные редакции, существенно отличающиеся от окончательного текста.

3. Варианты. В этом отделе приводятся как печатные, так и рукописные разночтения, в том числе и черновые. Бесспорные описки и опечатки исправляются без всяких оговорок.

Не приводятся вовсе в отделе вариантов: 1) разночтения чисто орфографического характера (типа "вымененный" - "выменянный"), 2) написания, не устойчивые у Гоголя и возможно не отражающие произношения ("эдак" - "этак", "придет" - "прийдет" и т. п.), 3) дублеты падежных окончаний ("рукой" - "рукою", "цвета" - "цвету") и т. п. разночтения.

Из вариантов к тексту писем (зачеркивания и вписывания) отмечаются только те, которые представляются существенными в смысловом или стилистическом отношении.

Варианты к "другим редакциям", а также к письмам даются в подстрочных сносках. Цифра сноски ставится при последнем слове вариирующего словосочетания^*. Варианты к основному тексту приводятся по схеме:

^* (Во втором томе настоящего издания, подготовленном раньше других, применен был иной способ подачи вариантов, в том числе и подстрочных. Способ этот оговорен в особой вкладке ко второму тому. В процессе работы выяснились недостатки этого способа, и он был заменен другим, последовательно проведенным во всех остальных томах издания.)

Вместо "баклажки": баклажки с водою.

В тех случаях, когда необходима точная мотивировка текста с указанием на источники каждого варианта, применяется другой способ подачи вариантов, а именно:

"не могли его сыскать" [М]; [П] - не могли сыскать его; [РЛ₁] - не могли его найти.

То есть: чтение "не могли его сыскать", принятое в основном тексте, основано на чтении "Миргорода" 1835 г. [М]; в издании Прокоповича [П] это место переделано на "не могли сыскать его". Рукопись, обозначаемая здесь шифром [РЛ₁], дает чтение "не могли его найти".

Сокращенные обозначения рукописных источников, как правило, состоят из двух букв и цифры-индекса: [РМ₂], [РЛ₃], [РК₁] и т. п. Первая буква Р означает, что источник рукописный; вторая буква - М, Л, К - указывает на место хранения рукописи (Москва, Ленинград, Киев); цифра-индекс имеет чисто условное значение. Сокращенные обозначения раскрываются полностью в комментарии к соответственному произведению.

Орфография в издании принята современная; сохраняются только те особенности гоголевских написаний, которые могут свидетельствовать об особенности произношения или особенностях употребления грамматических форм; сохраняется, напр., написание "в постеле" (с заменой конечного "ять" на "е"), так как оно указывает на им. падеж "постеля". Украинские цитаты в тексте приводятся с точным соблюдением орфографии Гоголя - опускаются лишь конечные "ъ".

Каждый том издания сопровождается комментарием, состоящим из общего введения и комментариев к отдельным произведениям. В комментарии к произведению указываются текстовые источники (с приведением их условных обозначений), дается мотивировка выбора основного текста, история написания и печатания произведения, а также - в сжатом виде - указания на историко-литературную проблематику произведения и характеристика основных моментов критической борьбы вокруг произведения (преимущественно прижизненной).

Письма Гоголя полностью комментируются в настоящем издании впервые (издание Шенрока ограничивалось случайными, несистематическими примечаниями). Задачи комментария к письмам: мотивировка даты (если авторской даты нет или она ошибочна); сведения о письме, на которое данное письмо является ответом; сведения об адресатах и других упоминаемых лицах; раскрытие биографических и иных намеков письма.

Издание иллюстрируется снимками с прижизненных портретов Гоголя, с его рукописей, с обложек и титульных листов его изданий. Гоголевские автографы воспроизводятся не с чисто иллюстративной целью, а с целью документации текста и комментария: приводятся типические образцы гоголевской работы, а также места, особо интересные или спорные в текстологическом отношении.

Указатели имен даются только при томах статей и писем; сводный указатель имен по всему изданию будет дан при последнем томе. При томах писем помещаются даты жизни Гоголя за соответственные годы.